– А вот я не очень рад, Рэм, – его тон заставляет напрячься все тело.
Застываю посреди кабинета, готовый отбивать его колкие фразы. Но не успеваю порадоваться, что разговор по телефону будет, как дверь в кабинет открывается, и голос слышен уже не только из динамика, но и из-за спины.
– Что же это получается, зять мой дорогой?
Медленно поворачиваюсь на звук и вижу, как Аглаю выводят из приемной. Понятно, уже успела папаше нажаловаться. Я думал она умнее, но нет, глупая обиженная девчонка. так и знал, что надо было запереть дома, и забрать ключи вместе с телефоном.
Клещ заходит в кабинет, и, закрыв за собой дверь, сбрасывает вызов.
– Что получается? – намеренно провоцирую его, хочу, чтобы сам начал разговор.
Приглашаю жестом в сторону кресел в углу. Разговор не деловой, а родственный, не очень вежливо будет сидеть во главе стола. Все же, я обязан ему помощью в трудный момент. Правда, цена оказалась высока, под стать оказанной услуге.
– Я давно слёз дочери не видел, Рэм. И уж не думал, что увижу их из-за мужа. Нехорошо получается, – сев в кожаное кресло, начинает разговор.
– И? – не понимаю, к чему он клонит и чего добивается.
– Какие отношения у тебя с любовницей? Дочь сказала, что вы ждете ребёнка.
Хитер. Говорит спокойно, с толикой равнодушия, но в его голосе слышна тихая угроза. Уж мне ли не знать этого человека? Мы не только семья. Нас связывает бизнес. Мой брак с Аней лишь укрепление деловых отношений.
– Виктор Сергеевич, к чему этот вопрос? Понимаю чувства жены, особенно, если учесть ее эмоциональность, – развожу здесь руками, потому что Аня сама себя способна довести. – Сейчас возникла проблема. Вы хотите ее обсудить. Я готов к разговору.
Клещу нельзя показывать страх. Если он выбрал тактику спокойствия, значит в огромном бешенстве, и каждое слово надо подбирать осторожно. Разгон от переговоров до открытой вражды буквально одно слово.
– Ты никогда не был глупцом, Рэм. Молодой, целеустремлённый, мечтал о своем деле, правда, собираясь оставить семейный бизнес, который он с таким трудом создавал, но ничего. Одумался, пускай и после трагедии.
Не понимаю к чему он ведет. Да, отец создал судостроительную компанию. Одну из крупнейших в стране. Да, он хотел, чтобы я встал у руля после него, но, когда я сказал, что не хочу этим заниматься, понял и принял мое решение. Вот только после автокатастрофы, которая унесла его и мамину жизни, во мне все изменилось. Слишком поздно. Их было не вернуть, а дело всей его жизни хотели разорвать стервятники по мелким кусочкам.
– Мы с твоим отцом неплохо работали вместе, у нас были принципы и договоренности, которые никто никогда не нарушал. Помнишь, как ты пришел ко мне десять лет назад?
– Разумеется. Если бы не вы, всего этого сейчас бы не было.
Не собираюсь лукавить, без его помощи и поддержки было бы туго. Бунтарь по жизни, я не хотел вникать в бизнес. Да, у меня были высшие образования в нужных областях, но этого было ничтожно мало, чтобы удержать такую компанию на плаву.
– Ты преувеличиваешь. Парень ты смышленый, барахтаться умеешь. Помнишь, о чем мы тогда договорились?
– Что однажды вы попросите об ответной услуге.
Вот теперь все понятно. Напомнить пришел, скольким я ему обязан, и у кого силы больше. Вот только силы равны.
– И? Какова была цена моей помощи?
– Брак с Аней, – четко и без промедлений отвечаю, желая дать понять, что помню и не собираюсь ничего менять.
