Мне хочется сказать «нет», но останавливает только одно – я переживаю за дочь.
Может, не следовало мне держаться за проект, который получила с таким трудом? Собраться… продать квартиру и уехать с Соней подальше? А там уже как-то разберёмся. Будет новая работа, будут новые проекты… но Олега в нашей жизни не будет… и того, кто не хочет, чтобы мы с ним общались, – тоже.
Я смотрю на мужчину, но не решаюсь озвучить свои мысли. Он нас не отпустит. Не сейчас, когда понял, что у него есть дочь. А тот, кто разбрасывается угрозами, может сделать шаг, чтобы навсегда разделить нас с Олегом.
Выключаю компьютер, в который пока так ничего толком и не успела вбить, закидываю флешку с проектом в сумочку и встаю.
– Я думал, мне придётся тащить тебя на руках в машину. Рад, что ты понимаешь серьёзность ситуации.
Тащить меня на руках? Хочется фыркнуть в ответ, но я не собираюсь усугублять ситуацию. С чего Олег взял, что меня придётся тащить на руках? Думает, что после развода с ним я превратилась в неадекватную истеричку?
Сотрудники косятся на нас, когда вместе идём к лифту, а Олег подзывает исполнительного директора и говорит, что мы поехали на объект, чтобы проработать проект во всех деталях, учитывая его расположение. Такое себе оправдание. Лев Натанович никогда не объяснялся перед сотрудниками, почему Олег делает это? Боится, что о нас пойдут слухи?
Мы садимся в машину на подземной парковке.
Олег нервничает: у него заметно дрожат руки.
Я сразу догадываюсь, в чём дело – он боится встречаться с дочерью.
– Ей не следует говорить, что ты её отец. Соне всего три года. Она ещё мало чего понимает. Будет несложно объяснить ей, что мы поживём в гостях, но всё остальное… Думаю, ты понимаешь?
– Да, разумеется. Я всё прекрасно понимаю. Расскажи мне, какая она…
Так странно…
Мне казалось, что я продолжу злиться на Олега за измену, но день, когда он ушёл от меня, сознавшись в содеянном, словно стёрся из памяти. Нет никакой злости, не хочется закатывать истерики и язвить. Мы говорим, как старые приятели, хоть и понимаю, что внутри до сих пор горит огонёк… Мои чувства к нему так и не удалось искоренить. Олег остался мужчиной, которого я любила. И я не смогла полюбить другого даже спустя столько лет.
Вспоминаю, как торжественно клялась себе, что забуду его и больше не доверюсь мужчинам. Даже если тот, другой, будет во всём идеален. Последнее выполнила, а вот забыть так и не смогла.
Горько ухмыльнувшись собственным мыслям, я старательно задвигаю их на задний план и смотрю на Олега.
– Она чудесная… любящая, понимающая, заботливая. Софья очень добрая.
– Софья… мы именно так и хотели назвать ребёнка, если у нас родится девочка, – подмечает Олег, выезжая с парковки. – Я предложил тебе это имя, а ты сразу же согласилась.
– Помню. Оно понравилось мне, и я не стала отказываться от этой идеи. Ты же не думаешь, что сделала бы это назло тебе?
– Почему ты не рассказала мне о беременности? Если бы я узнал, всё могло сложиться совсем иначе.
– Иначе это как? Ты был слишком убедителен, когда уходил… Зачем пытаться отговорить тебя? Тем более то, что ты сделал… Мне не хотелось бы касаться прошлого и снова бередить старые раны.
– Я понимаю тебя, Лида, но есть вещи, о которых нельзя молчать. Даже если бы ты не позволила мне общаться с дочерью, я бы помогал вам, как только мог. Мне ведь и не доложили об этом.
– Не доложили? – я удивлённо моргаю, не в силах поверить собственным ушам. Кто ему мог доложить о том, что я родила дочь?
