Хотя какой это секрет? Говорят, на войне все средства хороши, а если Ольга Васильевна занимает мою сторону, я должна ей всё рассказать. Или попридержать язык за зубами?
Из гостиной доносится плач дочери, и я сбегаю от вопроса, оставляя ошеломлённую свекровь наедине со своими размышлениями. Ей предстоит подготовиться к тому, что услышит дальше. Пусть пока обдумает всё, что уже узнала. Наверное, следовало попросить её не горячиться и не звонить сейчас Егору, ведь мне ничего хорошего ждать не придётся. Он предупреждал, чтобы молчала и ничего не говорила его матери. Получается, женщина и не знала, что жену он себе купил? Ух!..
- А кто это у нас здесь проснулся? Маленькое солнышко? – говорю я, доставая дочь из коляски. Перекладываю её на диван, где у свекрови всё готово для переодевания малышки.
Памперс меняю быстро и почему-то вспоминаю, как отравилась в первый месяц после рождения Дианы. Уж не знаю, что я такое съела, ведь соблюдала диету, но мне было очень плохо. Я попросила мужа переодеть дочь, на что он заявил, что это не мужское дело, и что мне не следует изображать из себя умирающего лебедя. Я тогда не придала значения его словам, но Егор начал огрызаться, а я пропустила тревожные звоночки. Я посчитала это нормальным, когда муж не хочет менять памперсы дочери, заставила себя встать через дурное самочувствие, а теперь понимаю, что должна была насторожиться.
Сердце пронзает стреляющей болью, которую пытаюсь оттолкнуть от себя. Только не получается.
Бред!..
Как я его полюбила вообще?
И любовь ли это была, если сейчас только презрение к этому человеку осталось?
Мне хочется потопить Егора, пропустить его через мясорубку боли похожей на то, что испытала я. Если такое возможно.
Только теперь задумываюсь, что то, что испытывала к Егору, было по большей части не любовью. Возможно, уважение? Принятие его, как моего мужа?
Какая теперь разница?
Важнее то, что происходит в настоящем.
А в настоящем я просто обязана найти способ избавиться от проклятого брачного контракта.
Кормлю Диану, замечаю, что телефон мелькает, смотрю на экран и вижу множество пропущенных от сестры. Саша переживает там, наверное. Мне следует поговорить с ней, но чуть позже. Сначала расскажу всё Ольге Васильевне, так как женщина уже немного пришла в себя и садится напротив меня в мягкое как облачко кресло, застеленное пёстрым пледом.
Быстренько набираю Саше сообщение, что меня не убивают пока, и я в норме, но позвоню чуточку позже. Не следует ей так беспокоиться. Сестра поехала отдыхать, но с переживаниями за меня с ума сходит там.
- Возвращаясь к сказанному тобой, Вика. Как так получилось, что мой сын купил тебя?
- Я не знаю, что можно ответить вам, учитывая, что на меня как на идиотку все смотрят, когда я говорю правду, - пожимаю плечами я. – Мои родители выращивали дочерей на продажу. Как скот. Они выставили меня на какие-то закрытые торги. Ваш сын предложил сумму, которая полностью устраивала их. Егор хотел получить жену домоседку, которая будет всегда рядом. Такой я и была, пока он сам не попытался вывести меня в свет. Вашему сыну надоело, что все приходят на мероприятия с жёнами, а я сижу дома, но из этого ничего толкового не получилось. Может быть, он пожалел, что выбрал меня? А потом родилась Диана. Мне кажется, Егор не особо радовался этому. Он и с дочкой мало времени проводил, все проявления любви к ней устраивал только в вашем присутствии. Сейчас он угрожает, потому что купил меня, считает, что имеет право решать, как мне жить дальше. Как-то так.
