– Ревную?! Нет, я не ревную, мне просто противно, когда я вспоминаю её с тобой! Противно от мысли, что два моих самых близких и любимых человека, могли совершить такое!
– Маш, ты всё неверно поняла. Катя сказала, что ты вошла, когда она помогала мне прийти в себя. Девчонка просто испугалась и не знала, что делать. Искусственное дыхание и поцелуй – это не одно и то же…
– Какой поцелуй, Мить?! Как у тебя язык только поворачивается врать мне прямо в лицо?! Тем более, зная, что я всё видела лично! Неужели ты меня держишь за такую идиотку, которая может секс с искусственным дыханием перепутать?! Я же видела, как вы трахались!
– Что мы делали?! – ошарашено спрашивает Митя, выдыхает и продолжает таким тоном, словно бы к ребёнку обращается, – Маш, как ты можешь так говорить?! Я бы никогда тебе не изменил. Ты же знаешь, что, кроме тебя, мне никто не нужен! И Катя… С ней ты так зачем? Она же тебя так любит. Я боюсь даже представить, что бы могло случиться, не вызови она так быстро скорую…
– Прекрати, прекрати, прекрати! – сама не замечаю, как срываюсь на крик, – Прекрати лепить из меня сумасшедшую!
Митя встаёт, подходит к столу и тяжело опускается на стул. Сидит минуту, закрыв лицо руками, потом поднимает на меня полные слёз глаза:
– Маш, я не говорю, что ты сошла с ума. Просто ты была утомлена, открылось кровотечение, ты упала в обморок, ударилась головой. Всё остальное – это лишь игра твоего воображения. Тебе привиделся кошмар, а ты приняла его за действительность. Это ложные воспоминания, малыш. Так бывает.
– Вот значит как ты всё представить решил? Хорошо, допустим: твоей повёрнутой на голову жене причудились муж и сестра, занимающиеся любовью. А то, что ты меня из больницы забрать не приехал, мне тоже причудилось? И то, что когда я без сознания с кровотечением валялась, когда потом ползла сама на первый этаж, рискуя свернуть себе шею и когда меня врачи в карету скорой помощи волокли, а ты даже не подошёл и не поинтересовался как я – это мне тоже привиделось?
Митя морщится, как от удара:
– Нет, Маш, это действительно так и было. И я очень сожалею, что так вышло, но поверь, я не мог за тобой приехать, и я не знал, что ты вернулась, и не знал, какая беда случилась позже…
– А что так? У тебя тоже ум за разум зашёл? – ехидно прерываю его я.
Он продолжает каким-то потухшим голосом, полностью игнорируя мой выпад:
– Мы с Катей как раз за тобой ехать собирались. Позавтракали, а потом я пошёл в нашу комнату переодеться. Когда натягивал футболку, то почувствовал себя плохо. Вообще-то ещё пока по лестнице подымался, уже не по себе было, но в комнате совсем поплохело. Голова закружилась, а потом – темнота и плохо помню, что было когда очнулся. Как пьяный был. Кажется засыпал и просыпался несколько раз. Окончательно пришёл в себя только ночью. Катя мне сначала сказала, что твою выписку перенесли. Боялась меня пугать, боялась, что сорвусь, сяду, в таком состоянии, за руль и наделаю глупостей. Объяснила, что я в обморок упал, что она меня в чувства привести пыталась, но про твой приезд не говорила. А утром уже, убедившись, что я в норме, рассказала всё.
– Ага, красивая сказка. Может тебе стоит книжки писать, а? Жалко же, что так, по-глупому, талант пропадает.
– Маша, я правду говорю. Я не знаю, что это было, почему меня так выкосило. Возможно нервный срыв какой-то или переутомление. Я же тоже его любил… Сильно переживал эти дни, не спал почти, не ел... Первый раз в жизни со мной такое. И мне очень жаль, что я не смог тебя встретить из больницы, поддержать. Что заставил тебя волноваться. Это моя вина, что тебе стало плохо. Моя вина, что ты сейчас здесь. Но я не нарочно, правда! Хочешь, мы завтра вместе с Катей приедем и она тебе сама всё расскажет?
