Я смотрела в свою тарелку и содрогалась при мыслях хоть что-нибудь съесть. Меня так трясло от нервов, что еда вызывала отвращение и едва заметную тошноту.
Через полчаса я не выдержала и, извинившись, вышла из-за стола. Прошла в туалет, что был через холл.
Нет. Так долго продолжаться не может. У меня руки тряслись под струей воды. Я кусала и кусала губы, как будто стараясь прийти в себя, собраться.
Минутная передышка от шума гостей и разных запахов.
В голове все противно плыло, я боялась, что если сейчас же не окажусь на свежем воздухе, то меня скрутит рвотный позыв.
Я вышла, слегка пошатываясь, в холл и стянула с гардероба тонкое пальто. Три шага до двери.
На улице густыми сумерками окрасился сад. Я дышала полной грудью. Мне не физически было плохо, а намного глубже. От осознания, что все закончилось. Тим не будет меня держать, я почти в этом уверена. Он слишком отстранился от меня.
И это правильно. И я радоваться должна, что разойдусь с мужем-предателем, но противное сердце сжималось только сильнее.
Тропинка увела меня к качелям на заднем дворе. Я присела на гладкое дерево и оттолкнулась ногами. Послышались голоса с террасы. Слишком нервный принадлежал свекрови. И второй. Ленивый.
— Не надо так переживать. Все проходит, — советовала Зоя.
Я уперлась ногами в газон, утонув каблуками в мягкой траве.
— Но как же так получилось? — спрашивала свекровь.
— Помните, больше двух месяцев назад я случайно заехала к вам? — самодовольство в голосе Зои можно было черпать половником. И все равно не вычерпали бы. — И Тим остался с ночёвкой.
Не знаю, зачем мне это нужно было, но я как-то вся напряглась внутренне. Словно ещё какая-то правда о муже могла меня удивить.
— Вот тогда все и случилось… — закончила Зоя.
— И ты хочешь сказать, что носишь под сердцем моего… внука?
Ноги подогнулись. Качели дёрнулись вперёд.
Я упала на мокрую траву.
— Возможно, внучку, — как солью на свежую рану просыпались слова Зои. — Я же не ваша дефектная невестка. Мне и одного раза хватило, чтобы забеременеть от Тимофея.
Мир разлетелся осколками.
Внутри было так больно, все внутренности жгло.
Этого не может быть. Просто не может быть. Только не это.
Я пыталась встать, но ноги не слушались. Цеплялась ледяными пальцами за веревку качелей.
Какого черта я сейчас услышала?
Почему? За что?
Я вонзила ногти себе в ладони, сжимала так сильно кулаки, что, казалось, ещё момент, и брызнула бы алая кровь.
Какая, к черту, разница, одна измена Тимофея или другая, если все давно похоронено?
Но разница была.
Именно эта закончилась ребёнком. Которого у меня не было все это время.
И это двойное предательство. Двойной удар. Хлесткая пощёчина. Болезненная.
Меня колотило крупной дрожью. Это самое паршивое, что может случиться с женщиной: предательство любимого, но не любящего мужчины.
Как Тим мог так поступить со мной?
Я старалась спрятать ледяные пальцы в рукавах пальто. Задевала все время манжеты, дёргала их.
Ветер, едва появившийся, выморозил во мне все чувства.
Тимофей нашёл меня на парковке. Я ходила от одной машине к другой в попытке уговорить меня добросить до ближайшего кафе или заправки, чтобы оттуда вызвать такси.
— Ты что творишь? — рыкнул Тим, разворачивая меня к себе лицом. На моем же лице была посмертная маска. Я не реагировала на раздражители. — Злат, милая…
Тим разжал ладони и сделал шаг от меня. Его прикосновения на мгновение подарили слишком жестокое в своей привычности тепло.
