Он говорит задумчиво, постепенно затихая. Потом поворачивается ко мне, а выражение глаз виноватое. Я, подмагнитившись к его взгляду, распрямляюсь, вытягиваюсь и накрываюсь одеялом с головой. Мне стыдно. Не только за поцелуй. Но и за то, что я дочь, которая не нужна. Невеста, которая не нужна. Пустое место, а не девушка. Мной все пренебрегают. Уважаемый всеми папа, достойная восхищения мама, перспективный жених. Мне стыдно быть такой никчёмной в его глазах. Я опять ужасно тоскую, сама не знаю, по кому или чему. Просто хочется, чтоб кто-то утешил.
Но слышу тихое:
- Извини, мне пора идти. Сейчас придёт санитарка, уберёт обломки телефона.
Раздаются удаляющиеся шаги и глухой стук двери.
9. Глава 9
Да пожалуйста, уходите все из моей жизни. На все четыре стороны валите.
И Алексей мне больше не нужен тоже. Вдруг он такой же, как остальные. Пожалел меня, а я размякла. Нет, мне не пережить, если ещё и он оттолкнёт меня.
Сейчас пойду на пост медсестры и накатаю расписку, что в медицинской помощи больше не нуждаюсь. Уйду домой. Здесь мне нечего делать. Телефон я разбила. Чем мне заниматься, помирать от скуки?
Дома хоть телек есть.
А в больнице даже пообщаться не с кем. Палата одноместная. Спасибо моим родителям за изоляцию. Наверное, они хотели как лучше. Но…
При мысли о маме и папе в животе происходит спазм, к горлу подкатывает тошнота.
Я не хочу злиться, не хочу всё это думать. Стыдно обижаться на папу и маму, на весь мир. Никто не обязан любить меня, заботиться. Каждый проживает своё. Но неужели для родителей то, что происходит сейчас со мной, не имеет для них значения? Я пытаюсь гнать из головы эти дурацкие мысли, выковырнуть, выдавить из себя, отключить негативные эмоции. Но никак не выходит. Из ниоткуда возникает вопрос: почему меня никто не любит? Наверное, я отвратительный человек…
- Ужин забираем, - грузная пожилая женщина заглядывает в палату.
Я резко вскакиваю с кровати. Похоже, слишком резко: тяжёлая, свинцовая боль сковывает виски, заставляя меня опуститься обратно.
- Ой, сиди-сиди, я подам, - суетится раздатчица.
Переваливаясь, несёт к тумбочке тарелку и чашку. В палате противно запахло варёной рыбой.
- Кушай, детка, а то худююющая такая, - с добродушной улыбкой тянет она, - мужчины любят фигуристых, учти.
Ну вот, и она туда же. Сглатываю комок в горле. Благодарно киваю.
Раздатчица выходит, прикрывает за собой дверь и отправляется дальше по коридору, толкая вперёд каталку на колёсиках.
Переползаю поближе к ужину. Нахмурившись, рассматриваю страшненький кусок минтая и кучку нашинкованной варёной свёклы. Не, я такое не буду. Желудок урчит от голода, опять начинает подташнивать.
Осторожно поднимаюсь и иду к окну.
Оглядываюсь назад, вроде никто больше не должен ко мне явиться. Берусь за ручку и распахиваю окно.
На меня дохнуло холодом. Прикрыв глаза, подставляю лицо под ледяные пары и замираю. Через минуту кожу начинает покалывать от морозного воздуха. Я уже собираюсь закрыть окно и вернуться в палату, как до меня доносится тихий писк. Что это? Распахиваю глаза.
На соседнем дереве вижу рыжего котёнка. Он крупно дрожит от холода и выглядит испуганным. Мы ошарашенно смотрим друг на друга. Котик совсем близко. Если постараться, я достану. Тяну к нему руку, тихо зову:
- Кис-кис-кис. Иди ко мне, малыш.
Он пригибается к ветке всем тельцем и настороженно прижимает к голове ушки.
