– Не смей кричать на мать! Я тебя рожала, живот себе резала, растила, молодость свою на тебя потратила, неблагодарная! Вместо того, чтобы матери помочь, только пререкаешься, как твой отец не…
– Мама! – остановила я резко этот мучительный поток слов. – Хватит! Я ушла от Олега и буду справляться теперь сама. Ты не можешь это принять? Твое право, но и я поступлю так, как считаю нужным. Найду новую работу, начну все с чистого листа. Плевать! Справлюсь! Но жить с тем, кто врал столько лет, нагло смотрел в глаза, а на самом деле просто плевать хотел на меня… с тем, кто спал с моей лучшей подругой и все эти годы, оказывается, видел во мне лишь ценного сотрудница… Нет! – я облокотилась о руль. Слезы уже текли по шее. – Нет, – прошептала я, но это едва можно было расслышать.
– Значит так. Послушай меня… – начала было мама, но тут все резко прекратилось.
Настала тишина, в которой я не могла поднять головы — ревела во весь голос, облокотившись о руль.
– За что? За что? За что?! – била я по рулю, пытаясь понять, найти ответы… за что самые близкие так со мной?..
– Тише… – Элан коснулся моего плеча, а меня словно прорвало.
– Не надо!! Уйди, пожалуйста! Прошу, просто уйди! Забудь! Забудь и никогда не вспоминай, что ты слышал! Уйди!.. – прятала я лицо в ладонях, пытаясь успокоиться, но не получалось никак.
И надо бы собраться, остановить этот поток истерики. Мы ведь стоим прямо под окнами моей прежней квартиры. Как я докатилась до такого?
Хлопнула дверца. Элан ушел, а я так и не подняла глаза. Мне было так стыдно, больно…
– Мама… – прошептала я в пустоту. – Ты же моя мама! – от обиды я давно так не плакала, наверное, только в средней школе – я тогда надеялась, что мамино отношение ко мне изменится. Но нет, чуда не произошло. И столько лет я думала, что смирилась. Просто выполняла дочерний долг: отсылала каждый месяц деньги, раз в год приезжала – наводила порядок в квартире. И только сегодня меня впервые за долгое время накрыло.
В голове всплыла картинка из детства…
Мне девять лет, папа еще тогда был жив. Он решил нас взять с собой на рыбалку. Сам отправился собирать хворост для костра. А я, идя по хлипкому деревянному мостику, внезапно провалилась, наступив на гнилую доску, и плюхнулась в воду. Мама была на берегу, я громко звала ее на помощь, тянула руки из воды. Плавать я не умела, дна не чувствовала. Паника накрывала с головой.
Мама подбежала к берегу Я была уверена, что она протянет мне руку или прыгнет за мной, но услышала лишь строгое и презрительное:
– Учись плавать. Жизнь тяжелая штука, и тебе никто не поможет, – и мама продолжила стоять, скрестив руки на груди.
– Мама! Я… – вода резко начала уносить меня на дно, я даже воздуха не успела набрать и в панике начала глотать воду.
Думала, это конец…
Тогда меня спас отец. Он резко вытащил меня из воды и вынес на берег, помогая прийти в себя.
В тот день рыбалка не задалась. Родители опять поругались, мы уехали домой, но страх воды остался со мной навсегда. Через месяц умер папа, и вот тогда то я окончательно поняла смысл маминых слов: жить тяжелая штука, и мне никто теперь не поможет.
Жестокая мать оказалась права, мне не помог никто… даже самые близкие – жених и подруга.
Водительская дверь резко открылась, вырывая меня из детских больных воспоминаний.
– Пойдем, – скомандовал такой знакомый голос.
– Оставь меня, я же просила! – подняла я зареванные глаза на Элана.
