– Хватит, Филипп, и отложи уже бутылку, – забрала коньяк и убрала в шкаф. – Иначе до тебя вообще будет невозможно достучаться. Я уже сказала – между Фабио Даниэлевичем и мной ничего нет. Этого должно быть достаточно.
– Даниэлевич, – муж передразнил, скривив пьяное лицо. – Нет, милая… Этого совсем недостаточно, ведь тут такое дело. В клинику утром заявилась твоя подружайка – Вика и рассказала мне, что новую должность ты получила известным местом. Я не поверил, прогнал её, а потом оказалось – не обманула. Что, и сейчас будешь отпираться?
Муж поднялся и медленно подойдя, поставил руки на столешницу, по обе стороны от меня.
Мне стало боязно.
Вот же, сука эта Вика. Так и знала, что она рано или поздно подложит мне свинью.
– Мало ли что сказала. Эта лицемерка совсем недавно поливала тебя такой грязью, а сейчас пошла докладывать о неверности жены. Ты должен верить мне, а не этой завистнице. Ты не представляешь, как Вика взбесилась, узнав, что меня повысили. Такого наговорила в офисе, за язык-то её и уволили. А она и побежала к тебе, в один миг для нее ты превратился из предателя в бедного мужа, которого обманули. Филипп, я перед тобой ни в чем не виновата. И все, что она сказала – ложь.
Смотря в глаза, будто ища в них толику обмана, Филипп заявил:
– Я хочу, чтобы ты уволилась и больше не виделась со своим Дебилевичем.
– Чего?
– Что слышала. Вы слишком сблизились. Ты повела его в школу, рассказала про Марину…
И меня осенило. Я не говорила Фабио как зовут любовницу Филиппа, а он знает. Откуда? Может я проболталась? Нет, не было такого.
– Я ему об этом не рассказывала.
- Тогда откуда он знает? Ясновидящий или слежку за мной ведет? Бред! Ты ему сказала зачем-то.
Я скуксилась и не сдержав слез, прокричала:
– Ты должен доверять мне. Я ему об этом не говорила. Не знаю, как он узнал. Может сплетни дошли, а пустила их та же Вика.
– Допустим, - я уронила голову и продолжила реветь. – Да успокойся ты. Я доверяю. Но даже если сейчас между тобой и этим молокососом ничего нет, то рано или поздно будет. А я не хочу ходить с рогами. Ты завтра же напишешь заявление.
– Может, тогда и тебе уволиться? – постаралась оттолкнуть его, но он не поддался. – Я же не знаю, чем ты на работе занимаешься, почему до тебя невозможно дозвониться. Будем вместе сидеть дома, в рот друг другу заглядывать, без денег, еды. Зато у нас будет уверенность, что никто не изменяет.
Он запрокинул голову и засмеялся.
– Полечка, я бесконечно верен тебе, пойми, – Филипп вмиг стал серьезным. Он приник щекой к моей щеке и обнял. – Я все осознал. Ты единственная женщина, с которой я желаю быть. Мне кажется я уже доказал это, – прикусил мочку уха. – Любимая, я не хочу и не могу тебя потерять, – он начал нежно целовать шею и ласково водить руками по спине. – Я безумно люблю тебя, Полина. Мне кроме тебя больше никто не нужен. Ты, Вовка и Иришка самое ценное, что есть у меня и я вас никому не отдам. Не этому молодому хрену ни кому либо другому. Пожалуйста, уволься.
– А как же кредит? Нам нужны деньги. А здесь у меня высокая зарплата.
– Высокая зарплата – это пока что только обещания. Мы что-нибудь придумаем и без нее.
– Я не знаю.
– Ты любишь меня? – он провел по груди и сжал её. – Любишь?
– Конечно люблю. Очень сильно, – ответила, умирая от его касаний. Ведь четко для себя осознала, что в руках Фабио ощущала себя наполненной жизнью, а в объятьях Филиппа чувствую себя пустой оболочкой.
