Хочет ли он этого?
Не знаю. Филипп не приходил с повинной, но много раз звонил, а я не брала трубку. Наверно стоило…
Открыв дверь своей квартиры, я ощутила, как повеяло родным запахом дома. Слабый аромат лаванды приветливо и ласково окутал меня, снимая напряжение, накопленное за время поездки. Тихий смех детей, доносившийся с кухни, встретил меня, и на мгновение я перенеслась в то время, когда мой мир был прост и понятен, а не перевернут с ног на голову.
Может переступить через гордость и позвонить Филиппу? Договориться о встрече.
Не знаю.
Фабио, Фабио, ну и задал ты мне задачку, и от её решения зависит моя жизнь.
– Мама, дети, я приехала, – крикнула чтобы шли встречать.
– Мама, – первым подал радостный голос Вовка и, выбежав в коридор, бросился в мои объятия. За ним последовала и Ирочка.
Мои любимые котятки. Как же я соскучилась.
– Как вы мои хорошие? – отлепив от себя детей, я посмотрела на личики. – Хорошо себя вели?
– Я да, а вот Ирка в спальне обои раскрасила, – надулся пузырем Вовка.
– Дочка! – я нахмурила брови.
– А ты потерял пульт от телевизора, – вместо оправданий она перешла в наступление, а я обратила внимание, что у нее весь рот перемазан шоколадом.
Я же просила маму не давать им сладости.
– Не пульт, а батарейки… – Вовка показал язык сестре.
Но дальше, меня будто оглушило. В коридор вышел Филипп и, сложив руки на груди, оперся плечом о стену.
Серьезный, подтянут и выбрит. Пытается заглянуть в глаза.
Что он здесь делает? Вспомнил про детей или его новая пассия выставила за дверь?
Последний раз я видела Филиппа, когда он стоял с приспущенными брюками, демонстрируя голый зад, и прижимал какую-то рыжую девку в углу своего кабинета. Он тогда даже не заметил, что кто-то вошел. Конечно. Его дама так громко простанывала имя мужа, что трудно за такими страстными охами услышать, как отворилась дверь.
Я опять испытала боль от предательства, и на глазах проступили слезы.
– Привет, – поздоровался он. – Как долетела?
– Хорошо, – не задерживая на нем взгляд, я вновь обратилась к детям. – Смотрите что мама вам привезла, – открыв чемодан достала для Ирочки тряпичную куклу, а для Вовки – конструктор. – Держите. Идите играйте.
Они побежали в комнату, а я отвернулась, чтобы повесить сумочку и холодно спросила:
– Что ты здесь делаешь? Где мама?
– Я отпустил её.
Еще одна предательница.
– Уходи. Твое присутствие здесь лишнее.
– Поля, нам надо поговорить, – он опустил руки и сделал шаг в мою сторону.
– О чем? О разделе имущества? Алиментах? – стрельнула в него уничтожительным взглядом.
– О нас.
Я не готова. Ни когда в моей голове полная каша.
– Не хочу и больше нет никаких нас, – сняв туфли, я прошла в ванную комнату и, включив воду, стала мыть руки. Пусть проваливает. Мне смотреть на него больно, не то что говорить. Да и что он скажет? Я люблю другую или ты меня не удовлетворяла и больше не привлекаешь, поэтому я нашел куда пристроить свою обглоданную за годы семейной жизни кочерыжку.
– Поля, послушай, – Филипп зашел ко мне и закрыв дверь, встал за моей спиной. – Милая, я знаю, что причинил тебе боль, – произнес он тяжелым, наполненным горечью голосом. – Но я люблю тебя и хочу все исправить.
Я остолбенела. Никак не думала, что он так скажет.
– Если любишь, то почему сделал это? Предал меня, – огненный комок прошел по горлу и в глазах и в носу нестерпимо защипало.
– Я не знаю. Переклинило. Поддался соблазну, а потом Марина стала шантажировать меня, сказала, что все расскажет тебе, если я разорву нашу с ней связь.
