Она бормочет что-то, а потом вдруг поднимает на меня взгляд и выдаёт:
— У меня же кредиты. Что я делать буду, дура ты?
— Какие ещё кредиты? Зачем тебе?
Она злится и краснеет ещё больше.
— Да не твоё это дело! Ишь в кошелёк матери заглядывает… Учить меня вздумала?
— Не моё дело? Но платить по ним должна я, правда? Правду говорят, что деньги людей портят, а я и не замечала, что они с тобой сделали…
— Да заткнись ты… Эгоистка… Какая же ты эгоистка! Всегда такой была. Сама себе на уме. Ну почему он не посмотрел на Алёнку, а? Она ведь в сто раз красивее тебя. И соблазнить его пыталась, и так и эдак… Ребёнка бы она ему вмиг родила… А ничего не вышло. И что он в тебе нашёл, не пойму…
— Алёна… что?
Моя сестра пыталась лечь под Марата. Возможно, с подачи матери. Отлично. Просто. Замечательно.
Алёна всегда была похожа на неё, я на отца. Причём и внешне и характером. А мать любить никого не может, кроме себя…
И всё же… чтобы так…
Это ещё хуже поступка моего мужа.
— А чего, ревнуешь? Тебе же он не нужен был! Значит, будешь бороться? Проснулся азарт, Саш… Я тебе это рассказала, чтобы встряхнуть. Смотри, таких как он — один. А таких как ты — миллионы.
В этот миг в дверь звонят.
Я и пискнуть не успеваю, как в дверном проёме появляется… он.
4. Глава 4
Марат.
Дверь распахнулась, и я дёрнулся. Кровь сначала отлила от лица, а затем вернулась и с огромной силой ударила по вискам. В глазах потемнело. Чёрт! Александра! Что она тут делает? Как секретарша могла пропустить её?!
Далее всё происходило словно в тумане.
Алекса кричала, что она мне больше не жена, на что я усмехнулся, стиснул зубы.
Женщины! Как же всё у них просто. Либо чёрное, либо белое. Но пусть позлится. Потом примирение будет более страстным.
Я сказал что-то неважное, Алекса взмахнула копной волос, развернулась на каблуках, задержалась на пару секунд, глядя на меня. Посмотрел на раскрасневшееся лицо жены. Разъярённый, полный боли взгляд пригвоздил меня на месте, полоснув холодным лезвием ножа по коже, и вонзился в сердце. Сжав кулаки, хотел крикнуть раздражённо, чтобы она закрыла дверь с той стороны, но жена меня опередила. Дверь с грохотом захлопнулась. Я поморщился, заболела голова. Надо поставить дверной ограничитель.
Натягивая брюки, подошёл к затонированному окну и наблюдая за потоком прохожих, ждал появления Александры на улице. Её машина всё ещё стояла на парковке прямо под окнами офиса. Не хотел я, чтобы моя, ничего незначащая интрижка, вот так обнаружилась, но что есть теперь, то есть. Позже придумаю, как загладить вину.
— Вау! Это было сильно! — смеясь, подала голос Алла, возвращая меня в реальность.
На какое-то мгновение я и забыл, что не один в кабинете. Ситуация мою бывшую явно веселила. Увидел в отражении окна, что та села на стол, закинула ногу на ногу. Оборачиваться не стал.
Откидывая голову назад, Алла добавила, покачивая ногой:
— Я бы сказала, что мне жаль, что всё так вышло, но не скажу. Более того, глубоко внутри я рада, что наконец-то, твоя жёнушка узнала о наших отношениях.
Недоумённо нахмурил брови, вглядываясь в нечёткое отражение этой женщины в окне. Прищурился. Что за ерунду она несёт?
— О чём ты? — спросил я не оборачиваясь. Голос хрипел, выдавая моё волнение, даже если я запрещал себе что-либо сейчас чувствовать. — Перепих по старой памяти, воспоминания былых времён — это ты называешь отношениями? Алла, не унижайся, не стоит. Не порть то хорошее, что когда-то было между нами.
