Слышу, как щёлкает входная дверь. Любовница сбежала? Как перепуганная шавка с облезлым хвостом. Хихикаю и с отвращением смотрю на мужа, появившегося в дверном проёме. Явился не запылился. Хоть трусы напялил приличные перед новой любовницей, а то вечно за ним приходилось изношенное тряпье выбрасывать.
— Проголодался? Прости, пурген прикупить забыла, поэтому обед для тебя не готовила.
— Хватит язвить, — огрызается Дима. — Чего ты хочешь от меня? Тебя даже это не тронуло?
— Слава богу, что «это», — рисую в воздухе завуалированные кавычки, — меня не тронуло. Боюсь, что на «этом» уже имеется букет «приправ», которые мне ну никак не нужны.
— Ты можешь не кривляться и поговорить нормально? Я хочу получить развод.
— Не поверишь, я тоже, — развожу я руками.
Так забавно, ведь вчера я с таким же безразличием наливала себе чаёк. И сегодня снова. Несмотря на то, что должна кипеть от ярости сейчас, поскольку Дима совсем слетел с тормозов и решил превратить квартиру в «стайку». Вроде так называются жилища для коров, тёлок там всяких?
Дима садится за стол, запускает пятерню во влажные волосы. Меня подташнивает, потому что когда-то любила это «тело», восхищалась им, а теперь вижу перед собой кусок ничтожества. Наградила же меня жизнь подобным «опытом».
— Налей мне тоже чай, пожалуйста, — поговорим, как нормальные люди, — просит Дима.
Мысленно хихикаю, беру чайный пакетик и чайник с успевшей закипеть водой. Приближаюсь к мужу и бросаю пакетик ему на трусы, наклоняю носик чайника, делая вид, что хочу заварить его маленький «недостаток», но мужчина с ужасом подпрыгивает.
— Совсем дура? — орёт Дима.
— Ты попросил чай, а все кружки у нас грязные, — развожу я руками. — Прости, но мыть для тебя — слишком много чести.
— Что ты от меня хочешь? Скажи, что ты хочешь! Я дам тебе всё, но только отпусти меня. Ты уже себя показала, у нас ничего не получится склеить. Я тебя… боюсь, — с обидкой заявляет муженёк.
— И правильно. Боишься, значит, уважаешь, — отвечаю я ему совершенно спокойно, возвращаюсь к столешнице и наливаю себе чай. — Первое, что я хочу — чтобы ты освободил квартиру, и она досталась мне. Второе… — В сознании будто бы кто-то чиркает спичкой: вспыхивает идея, за которую я мгновенно цепляюсь. — Я хочу десять процентов акций в твоей компании. Ммм… Пятнадцать.
— Ты в своём уме? — изумляется Дима и с силой хватается за голову, будто собрался вырвать себе волосы.
— Думаешь, мелочусь? Давай двадцать, чтобы наверняка хватило. Мне нужно чем-то платить ипотеку, чтобы не ущемлять себя и зарабатывать на свои «хочу», поэтому двадцать меня вполне устроит. Вот моя цена за спокойный развод, солнышко. Если хочешь, чтобы я молчала и не раскрыла тебя перед партнёрами, ты отдашь мне такое количество акций. У тебя их семьдесят, поэтому торговаться не советую, чтобы не попросила больше. Отдашь акции и откажешься от своей доли в квартире. И тогда я тихо разведусь с тобой. Никто даже не догадается, как мы были связаны с тобой, Димочка. Ну что? Торговаться ещё планируешь?
Бывший опускает голову. Руки его безвольно повисают вдоль силуэта. Он смотрит на меня неверящим взглядом, словно впервые видит. Наверное, именно такой он меня раньше действительно никогда не знал. И не узнал, если бы не решился на гнусное предательство. Попросту не следовало гладить меня против шёрстки, я же тоже умею огрызаться. Вот и посмотрим — кто кого.
