— Ну как ты тут? — шепчу. — Удобно тебе, медвежонок?
Странно. Из моих уст это слово звучит даже не так ласково, как из уст огромного бесстыжего медведя. Должно быть дело в контрасте. От Руслана ведь совсем не ожидаешь всяких там нежностей. Поэтому когда слышу подобное, каждый раз удивляюсь.
Василёк. Медвежонок. Все эти прозвища совсем не соответствуют обычной манере общения Руслана.
Он ведь холодный и равнодушный. Высокомерный мудак, которому ни до кого дела нет и никогда не было.
Проверяю ремешки удерживающие Даню, чтобы не слишком его перетягивали. Надо же, Руслан догадался даже расстегнуть малыша, чтобы он не запарился.
Видать и правда опыт имеется.
Вот тем более, раз у него уже и без моего дети есть, то он вполне может обойтись без нового. Не хочу я, чтобы мой сын стал лишним прицепом. Одним из. Да и сама я не собираюсь становится частью его гарема. Нелюбимой женой, родившей ему очередного наследника. Фу.
В голове почему-то музыка из турецкого сериала заиграла. Тоже мне, султан Сулейман.
Вздрагиваю от неожиданности, когда задняя дверь машины вдруг открывается с моей стороны.
— Двигайся, — приказывает Рус и вдруг усаживается рядом.
— Эй, ты зачем сюда сел-то? — ворчу я. — Впереди же есть место!
— А я хочу здесь, — безразлично говорит он.
Вдруг подается ко мне вплотную.
Отшатываюсь, изо всех сил вжимаясь в кресло.
И не дышу.
Его чертов запах обжигает легкие.
Руслан будто игнорируя меня заглядывает в люльку с сыном:
— Я ведь должен присмотреть за нашим малышом, да? — его голос снова поразительно мягкий.
Тараню взглядом его мощную шею.
Пытаюсь понять, что он сказал. Нужно ли мне отвечать? Мозги совсем не варят.
Часто моргаю, находясь наконец:
— Вообще-то я в состоянии сама за ним смотреть, — выдавливаю я.
— Пока что ты не в состоянии даже о самой себе позаботиться, — Руслан поворачивает ко мне лицо.
Очень близко… очень. А еще сидеть рядом с ним слишком тесно. И… так тепло.
Да еще в полумраке машины, у меня сразу глаза слипаться начинают.
— Замерзла вся, — он вдруг накрывает своей огромной ладонью мое бедро, и слегка потирает его, согревая.
Клянусь, он как вулкан какой-то. Я даже через одежду чувствую жар его тела. И это при том, что он вообще-то в одной рубашке.
Мне тепло и в то же время дико неловко от его прикосновений. Эти его заботливые растирания будто проверяют на прочность мою уставшую нервную систему. И она начинает выдавать совсем неуместные реакции…
— П-п-перестань… — выдыхаю уязвимо.
— Сейчас отогрею тебя и перестану, — как всегда сам себе на уме.
Он наклоняется вперед и вдруг подхватывает мои окоченевшие ноги, закидывая их себе на колени.
— Руслан! — возмущаюсь я, пытаясь сопротивляться.
— Не шуми, — строго отсекает он. — Ребенка напугаешь.
Он бесцеремонно скидывает с меня тапки. И даже носки стягивает, окончательно вгоняя меня в краску. И принимается осторожно мять мои ступни.
Боже. Стыд какой…
— Пусти, пожалуйста, — шепчу я, не в силах выносить даже столь минимального соприкосновения с ним.
Его ладони такие грубые, немного шершавые. Но в то же время такие бережные.
Это напоминает о той нашей ночи…
А я совсем не хочу о ней думать. Совершенно неуместные мысли. Нужно немедленно на что-то переключиться. Пока я окончательно не посыпалась от его прикосновений.
Он вообще-то этими руками только что всяких шлюх лапал. Конечно они у него опытные и натруженные. Руки эти. Хотя и шлюхи тоже.
