- Ром, идём. – Позвал меня Денис, прикрыв зонтом.
- Дэн, мне нужно одному побыть. – Попросил его я, понимая, что сейчас не готов уйти от Марины и дочки. – Пожалуйста.
Я понимал, что их больше не вернуть, их больше нет, и никогда не будет. Но и найти в себе силы, чтобы уйти, я сейчас не мог. Мне нужно было побыть сейчас одному, чтобы принять очевидные и такие болезненные вещи.
- Я тебя в машине подожду. – Похлопал он меня по плечу, а затем ушёл.
А я остался один на один со своей болью и безысходностью. Я пока ещё был не в силах осознать и принять происходящее. Нет, умом я, конечно, понимал, что Марины и дочки больше нет, только вот сердце это принять никак не хотело. Оно болело от разлуки и не хотело их отпускать. А в голове до сих пор звучал голос любимой с обещанием, что всё будет хорошо и признанием в любви, последним признанием.
- Прости, что не уберёг. – Я провёл рукой по фотографии жены. – Прости, родная. – По щекам тут же побежали слёзы, перемешиваясь с ледяными каплями дождя.
Но в ответ лишь тишина, которая рвала мою душу на части, причиняя дикую, нестерпимую боль.
- Но я клянусь, она за всё заплатит. – Вспомнил я виновницу своих бед. – За вашу с дочкой смерть, за слёзы нашего сына. Я прослежу, чтобы ей назначили самое суровое наказание. Она за всё ответит, я тебе клянусь. За всё!!
Вместо пустоты в душе появилась ненависть. Дикая, лютая ненависть к человеку, разрушившему мой мир и мою семью.
Я стоял так ещё какое-то время, не в силах уйти, понимая, что больше мы никогда не будем вместе. Теперь Марина и дочка там, а мы с сыном здесь.
Боже, сейчас я даже не знал, как сказать Серёже, что его мамы больше нет. Вчера позвонила Маргарита Владимировна и сообщила, что ему стало хуже, и потребовалась экстренная операция. И мой сынок теперь находится в медикаментозной коме.
Бедный, он даже не представляет, какой удар его ждёт, когда он очнётся.
- Я сделаю всё, чтобы наш сын выздоровел. – Пообещал я жене. – И буду любить его за нас двоих.
А потом, ещё раз посмотрев на любимое лицо, ушёл, оставляя часть моего сердца и души с моей погибшей семьёй.
***
Полина
Когда снова пришла в себя, моему взору предстал незнакомый мне мужчина, который сложив руки на груди, дремал на стуле около моей кровати. Наверное, это доктор, только почему он в обычной одежде?
- Воды. – Попыталась я произнести пересохшими губами.
- О! – выкрикнул он. – Очнулись, наконец-то, я уже думал, мне тут всю ночь сидеть придется. – Недовольным тоном произнёс мужчина и взял чёрную папку откуда-то из-за своей спины. – Меня зовут Зорин Антон Алексеевич, я следователь по вашему делу. Сейчас я задам вам вопросы, и надеюсь, вы не будете юлить, изворачиваться и честно на них ответите.
- Дайте мне воды, пожалуйста. – Повторила я свою просьбу, но мужчина всё так же оставался глух к ней.
- Расскажите, что произошло в тот день, когда вы попали в аварию. Почему вы сели за руль в нетрезвом состоянии? – начал он засыпать меня вопросами. – Куда вы так спешили? Почему превысили допустимую скорость?
У меня было такое чувство, что сейчас он говорил о ком-то другом, а не обо мне. Я не могла вспомнить, что произошло в тот день, но то, о чём он говорил сейчас, я никогда бы не сделала.
- Я не помню. – Честно признаюсь я.
Потому что тот день для меня словно тёмное пятно. Единственное, что я помнила, что мы собирались вместе с мужем ехать на приём к какому-то бизнесмену. Помнила, как я крутилась у зеркала, а дальше пустота. До того самого момента, как я пришла в себя уже здесь, в больнице.
