Санаторий накрылся медным тазом. Хотя, в моем случае, наверное, эмалированным треснутым тазиком. Но заботит меня сейчас другое.
Сколько времени я смогу водить занос и убегать Борова? Навряд ли он будет ждать несколько месяцев. Хорошо, если у меня есть пара недель.
Правым висков чувствую сверлящий взгляд. Светлана. Как будто иголкой хочет проковырять мне голову. Моему увольнению она будет очень рада. А если прознает про предложение Борова – жизни не даст.
– Что?! – наконец, не выдерживает. – Вставили тебе по первое число? Вон вся как взбледнула. Увольняют? – звучит радостно ее голос. – Давно пора! Чтобы нос свой не задирала. Ходит тут, вся такая фифа.
– Язык прикуси, – рявкает Кира. – Достала уже ядом брызгать.
– Ты чего лезешь? – теперь Света переключилась на Киру. – Молодость твоя кончится через пару лет. А ты все мужиков перебираешь.
– Молодость, может, и кончится, – ехидно выговаривает Кира, – а мозги останутся. Морду-то и натянуть можно, а мозги уж какие есть. На другие не заменишь, – выдает с улыбочкой. Едва ли не в лоб озвучивает попытки Светы молодиться.
Кира никогда и не скрывала, что эта работа не предел мечтаний. И что она тут не собирается терпеть самодурство. Сразу и лихо пошлет любого с такими предложениями. Но у нее тут семья, поддержка. Друзья школьные и институтские.
Света презрительно фыркает. Кира девушка незлобная, но язык острый. Отбреет только так. Перепалка затухает. И я возвращаюсь к мысленным расчетам. В идеале бы получить зарплату. Как специально, за май там выходит сумма, потерять которую я просто не могу.
Значит, буду тянуть. И надеяться, что удача будет на моей стороне, а не повернется в очередной раз своей филейной частью.
Безумно радует, что нас с дочерью не выгонят из собственной квартиры. Будь она съемной, я, наверное, сошла бы с ума. На продукты и лекарства у меня отложено немного, и есть совсем крохотный НЗ. Туда я залезу в самом крайнем и непредвиденном случае.
Надеюсь, что преподанный мне урок финансовой грамотности я выучила на отлично.
«Это небольшая компенсация. Купи себе туфли, наконец, приличные. Платье хорошее. Порадуй себя. Когда еще сможешь себе такое позволить?»
Ни платье, ни дорогущие туфли я себе с тех денег не купила. Все ушло на дочку. Хотя нет, пару платьев взяла – домашних. А еще не думала, что так цинично смогу распродать ту брендовую одежду, которой успела обзавестись.
Просто выключила этот раздел воспоминаний. Ну шмотки и шмотки. А что Макс говорил, что я вон в том бирюзовом платье ослепительно красивая... Так он наверняка такое не мне одной говорил. Вычеркнуть. Забыть. Наступить на горло собственной гордости и продать, а не выкинуть.
Цинизм победил романтику. А иначе бы мы с дочкой голодали. И я вообще не уверена, что смогла бы вытянуть кроху...
Убираю телефон. Нужно возвращаться к работе. Смысла нет опять копаться в воспоминаниях. Только старые раны ковырять.
Кое-как доживаю до конца рабочего дня. Закидываю в сумку телефон и меня бегом уносит из офиса. Дальше на остановку. Занимаю место в автобусе и принимаюсь планировать.
Май скоро кончится. Получу выплаты и сразу уволюсь. Просто положу заявление, а там как хотят. Не моя забота. Мне нужно теперь найти новую работу. За месяц. Максимум – полтора. Беда в том, что любая мне не подойдет. Не от лени или чего-то еще, а из-за дочки.
Ну какого черта Боров вылез со своим лестным предложением? Тихо-мирно работала. Гад!
