С этим спорить было трудно, но разговор сейчас не об этом.
— Вы так и не ответили на мой вопрос, — ровным голосом произнесла Покровская.
Люда усмехнулась и кивнула, подошла чуть ближе, положила руки на перила и посмотрела в ночное небо.
— Я всегда помню добро, Мария, особенно, если оно было сделано бескорыстно, — загадочно произнесла Людмила. — В моем мире мало кто просто так помогает кому-то, всем нужна выгода.
Наступила тишина, а Маша напрягла память, пытаясь вспомнить, чем же могла помочь этой женщине.
— Простите, я вас не понимаю, — призналась Покровская. — Я вам совершенно точно не помогала.
— Мне нет, а моей сестре да, — сообщила Красавина, поворачиваясь к ней. — Ты права, я редко вмешиваюсь в дела людей. Считаю это не практичным, чаще всего люди будут недовольны оказанной помощью, многие предпочитают оставаться глухими и слепыми. Даже с тобой я рисковала, ведь ты могла меня обвинить в произошедшем, но я всё же решила тебе сказать правду. Во-первых, я была на твоем месте, причем в моем случае все было гораздо хуже, потому что мой муж мало того, обманывал меня, использовал и когда-то убил моего любимого человека, чтобы расчистить себе дорогу на пути к цели. Если тебе это принесет успокоение, то в твоем случае не все так ужасно, по крайней мере убийств не было, да женился твой муж на тебе по любви, а не из-за выгоды.
Мария огромными глазами смотрела на спокойно говорящую женщину. Ну, если смотреть на ситуацию с такого ракурса, то ей действительно еще повезло.
— Почему вы всё это рассказываете мне? Не боитесь, что я кому-то еще поведаю об этом разговоре? — поинтересовалась она несмело. Такая откровенность пугала, если честно.
— Это уже важно, да и мое слово против твоего, — Люда выразительно глянула на неё, — сама понимаешь итоги этого противостояния. К тому же, это не в твоем характере. Я на всех людей в своем окружении собираю досье. Не обижайся. Жизнь научила меня осторожности. Мои парни собрали на тебя подробное досье, хотя оно и оказалось тонковато. У хороших девочек не может быть много секретов.
Мария вздохнула, как-то разом на неё навалилась усталость. Даже раздражения или неприязни не было из-за того, что кто-то копался в её делах.
— Кто же ваша сестра? — Покровская хоть убей не помнила в своем окружении девушек с фамилией Горская, девичьей фамилией Людмилы.
— Когда-то ты случайно встретила избитую, напуганную, ничего не помнящую русскую девушку на одном из европейских курортов, — грустно напомнила Красавина, — помогла ей, хотя твой муж и не хотел вмешиваться. Лиля слышала ваш скандал. Но ты не бросила её, подняла всех на уши, и вскоре девушку вернули на родину. Если бы ты этого не сделала, то сгинула бы она в каком-нибудь борделе, и не помогли бы мне ни связи, ни деньги, не узнала бы я, что стало с моей младшей сестренкой.
Покровская помнила ту девушку. Такое трудно забыть. На ней не было живого места. Испуганная, не помнящая ничего. Руки исколоты. Чудом сбежавшая от своих тюремщиков, бросившаяся под их машину, потому что в отчаянии искала помощь, а все мимо проходили…
— Лиля ваша сестра? — шокировано спросила Мария, прижав ладонь ко рту. — Но как же она там оказалась? В смысле у вас же богатая, влиятельная семья…
— Именно, что богатая и влиятельная, у которой множество врагов, — просто ответила Людмила. — Её похитили и продали в рабство в назидание моему отцу.
