– Как ты себя чувствуешь? – отвлекает меня Эванелия.
– Да… нормально.
– Это хорошо, – женщина удобно устраивается напротив и поправляет причёску. – Нам нужно серьёзно поговорить и обозначить новые правила.
Я настораживаюсь. От этой женщины чего угодно можно ожидать.
– Всё это время мы нянчились с тобой, – заявляет она. – Больше такого не будет.
Мне приходится проглотить возмущение. Это со мной-то нянчились? Если она так говорит, я начинаю сомневаться, что с ней можно будет оставить ребёнка.
– Зубы мне не скаль, – предостерегает Эванелия. – Ты может ещё не поняла, но с этого момента твоя жизнь круто изменится, девочка.
– Круче, чем когда я попала в ваш ад? – хмыкаю я, складывая руки на груди.
– Да. Сейчас начнётся совсем другая жизнь. Как ты понимаешь, мой сын стал ещё на шаг ближе к своей цели, а значит и тех, кто захочет помешать ему, будет на порядок больше. Ты должна выносить этого ребёнка, чего бы это ни стоило. Я запру тебя в доме, если придётся. Попытаешься навредить ему, проведёшь следующие девять месяцев связанной.
– Вы за кого меня принимаете? – огрызаюсь я, инстинктивно закрывая живот руками. – Я скорее Анрэя придушу, чем наврежу своему ребёнку.
– Хорошо, – кивает Эванелия. – Потому что сейчас это твоя единственная цель и роль. Для всего остального есть Анрэй и я. Серьёзнее, Мия! То, что начинается сейчас очень серьёзно и даже опасно!
– Говорите так, будто мы на войну идём.
– А мы и идём. Ты слушала меня вообще? Анрэй стал на шаг ближе к укреплению в роли мэра. Очень многие попытаются ему помешать. На тебя будут нападать, попытаются похитить, отравить. Раскрыть то, что ты попаданка, да что угодно!
Вообще я редко воспринимала Эванелию всерьёз. В моей голове эти недели она представлялась как городская сумасшедшая, с которой проще просто не спорить и тогда всё будет хорошо. Теперь же я задумалась о том, насколько она может быть права.
Становится не по себе. Особенно после моей короткой прогулки, когда трое незнакомцев посчитали, что напасть на просто проходящую мимо женщину – это нормально. Эх, не добрался досюда феминизм… не добрался. И я сейчас не про радикально настроенных дамочек, которые устраивают странные перформансы с непонятной целью, а нормальное и здоровое отстаивание женских прав. Как минимум то, что без мужа мне одна дорога – в бордель или его альтернативу – фабрику и разбери ещё, что убьёт меня быстрее. Жуткий мир.
– То-то же, – кивает Эванелия, по всей видимости считав с моего лица осознание. – Времена наступают опасные, так что для твоей же безопасности не говори ни с кем без меня или мужа. Куда бы ты ни пошла, тебя будут преследовать журналисты, а после осуждать за то, что неправильно оделась, неаккуратная причёска, обломанные ногти. Ты поняла меня, Мия? Ты в центре внимания, тебя будут обсуждать и осуждать.
– И что теперь? Из дома не выходить?
– Нет, но быть осторожнее. На людях играй роль любящей жены. Чтоб не устраивала больше скандалов вроде сегодняшнего, поняла меня?
Хмыкаю.
– Я хочу отдельную комнату. Не буду спать с этим чудовищем.
– Ладно.
Серьёзно? Вот так просто?
– Да? – недоверчиво щурюсь я. – Помнится, в прошлый раз вы послали меня лесом едва я заикалась об этом.
– Сейчас всё изменилось. Секса между вами не будет, чтобы не вредить ребёнку.
– Опасно только в первые месяцы, – объясняю я.
– А в чём дело? Помнится ты злилась, когда Анрэй проявлял к тебе интерес. Теперь всё, можешь расслабиться, никто тебя больше не тронет.
