Отвлекаюсь на шум в прихожей. Приехал! В растерянности смотрю на малышку. И со страхом жду появления Ярова. Не потому, что я боюсь мужа, нет. Просто не знаю, с чего начать. Но более всего боюсь услышать его признание в измене.
- Лерочка, ты в порядке? – он с порога бросается ко мне. Но застывает на месте, уставившись на девочку, которая в свою очередь с любопытством разглядывает его.
Проскальзывает мысль, что они видят друг друга впервые. Это что же, Герман не знал о существовании дочери? Или так искусно играет роль?
- Лера! Может объяснишь, что происходит?
- Нет, дорогой, это я жду объяснений от тебя! И потише, пожалуйста. Я еле успокоили твою дочурку. – Наша словесная перепалка будто послужила тригером к запуску сирены. Девочка разразилась таким ревом, что хоть уши затыкай. Бросив гневный взгляд на мужа, кидаюсь к малышке. Пытаясь ее успокоить, прижимаю к себе и шепчу ласковые слова. В сторону мужа летят молнии из моих глаз.
Он зажимает ладонью рот и с ужасом смотрит на нас. Малышка потихоньку успокаивается. Но стоит мне пошевелиться, как она впивается своими крохотными, но очень цепкими пальчиками в мою руку. Больно. Приходится терпеть, чтоб не испугать ее еще больше.
Глазами указываю мужу на дверь – убирайся, мол. Он на цыпочках поднимается в свой кабинет, постоянно оглядываясь. Вид у него, конечно, тот еще. Борюсь с приступом гнева вперемешку с насмешкой. Таким растерянным я его еще не видела.
Но насмешка над его растерянностью насмешкой, а вот что дальше?
Малышка, прижавшись ко мне, притихла. Похоже, она хочет спать. Ну да, время для ребенка позднее. Интересно, она ходит в детский сад или была до сих пор с мамой или няней. Почему-то склоняюсь ко второму варианту. Неужели эта крашенная девица была ее няней? Это какая же мать доверила такой грубиянке свое дитя?
Девочка, утомленная наплывом новых впечатлений, вскоре засыпает у меня на руках. Осторожно отношу ее в комнату для гостей и бережно укладываю на кровать. Что-то теплое плещется внутри при взгляде на эту милую кроху. Но я одергиваю себя, напоминая, что это ребенок соперницы и привыкать к девочке не стоит. Ведь она оказалась у нас скорее всего по какой-то непонятной случайности. И Гера, разобравшись в ситуации, просто вернет ее матери.
С такими мыслями укрываю девочку мягким покрывалом и спешу в кабинет мужа. Пусть наконец объяснится! Надеюсь, у него готов вразумительный ответ.
Очень хочется верить, что у него найдутся веские аргументы для доказательства своей верности. И единственный аргумент – это отрицательный тест на отцовство.
4. Глава 3
Герман встречает меня все с тем же обескураженным выражением лица, которое словно приросло к нему.
А во мне за короткие мгновения пути от гостевой комнаты до кабинета мужа напрочь исчезло умиление крохой. И уже вовсю бушует вулкан ревности. Внутри все словно скрутилось в тугой жгут. А к горлу подступил ком. Он мешает глубоко вздохнуть. Кажется, еще миг, и я просто задохнусь от переполняющего меня гнева.
Но, нет. Мне все-таки удается протолкнуть этот ком, с трудом сделать глубокий вдох и выпалить:
- Ну и?! Что ты мне скажешь? – выплескиваю с надрывом, едва сдерживая слезы.
- А что я могу сказать кроме того, что это не моя дочь. Это что-то из серии фантастики или чей-то злой умысел. Может быть, нам просто подбросили малышку?
Герман беспомощно разводит руками и с надеждой смотрит на меня, будто ища у меня ответа.
