- У него там дочь. И вы в курсе. Я ведь права?
- Нормальное желание здорового самца – продолжение рода. Здорового. Лира. Да, естественно я в курсе. И вела беременность той женщины. Моя внучка родилась под моим чутким руководством. Ты же не можешь иметь детей. И виноват в этом не Дмитрий. Или ты забыла, Лира? Нельзя забывать добро. А ты неблагодарная.
Не забыла. Помню диагноз поставленный мне свекровью. Как клеймо выжгла. Помню, как Димка приволок меня на руках в ее кабинет. Помню боль адскую. Это невозможно вычеркнуть из памяти. Она ведь не меня тогда спасала.
Лира. Надо же. Обычно Галина Степановна ко мне по имени не обращается. Как же хорошо, что я проявила самовольство и выбрала другого врача. Лечилась в тайне от всех. Мечтала. Надеялась.
- Домой, быстро,- летит мне в ухо приказ «любящей» свекрови.- Ублажи мужа, чтоб у него на потаскух сил не оставалось, вымоли прощение и не дури.
- Эта потаскуха – мать вашей внучки. И...Нет, не вернусь, - хриплю, с трудом сдерживая плач, сжавший мои связки.-Не могу простить. Не хочу.
- Дура, блядь, неблагодарная. Посмотрим, как ты проживешь без...- не слушаю больше. Давлю на кнопку отбоя, борясь с желанием просто грохнуть об подмерзший асфальт дорогой аппарат, который мне подарил Димка на годовщину нашей с ним свадьбы.
Еще пару минут пытаюсь выровнять дыхание. Тошнит страшно. Хочется пить, а еще бежать сломя голову куда угодно, лишь бы подальше от кошмара.
- Вам плохо? –участливый женский голос заставляет вздрогнуть, и удавка стягивающая горло лопается, прорывает сдерживаемые слезы.
- Нет. Все хорошо. Просто не могу магазин найти. А я хочу варенья и хрена,- зачем-то вываливаю я на случайную прохожую тонну дурацкой информации.
- За углом магазин,- косится на меня добрая самаритянка, наверняка рассуждает, не вызвать ли психиатрическую неотложку.- Может проводить вас?
- Не нужно. Я сама. Я учусь справляться со всем сама.
Магазин маленький, небогатый. Товары расставлены на полках неподвластно никакой логике. Но мне нравится. И запах дерева и хлеба очень замечательный. А вот Димка бы и порог такого не переступил. У него все должно быть шикарным, должно соответствовать его статусу. И я была таким вот приложением. Клялся мне, что я самая красивая на свете. А я таяла. И верила. Дура. А он... Любовницу тоже, наверное, подбирал чтоб критериям соответствовала. Сердце снова начинает плясать, наверное гормоны все таки влияют на его работу. Противное предательское сердце.
- А варенье есть у вас в продаже? – спрашиваю у скучающей продавщицы, играющей в какую-то увлекательную игру на телефоне. Даже звук выключить не потрудилась. Но мне от чего-то очень уютно тут, в этой крошечной лавчонке. И чипсы в хрусткой упаковке, найденные мной на деревянной тесной полке, греют душу и дразнят разгулявшийся аппетит.
- Варенье надо дома варить,- оторвавшись от игры улыбается женщина. Она молодая еще, но какая-то усталая.- Закупка дорогая. Не предлагаем.
- А хрен? – сглотнув слюну, выпаливаю я.
- А хрен у меня дома на диване валяется. Ленивый безработный хрен,- хохочет женщина. И я тоже разражаюсь смехом. Напряжение вырывается из меня приступами хохота.
- Платить будешь как? – отсмеявшись спрашивает продавщица.
- В смысле? – глупо спрашиваю, захлебнувшись на последней ноте хихиканья.
- Господи, не чеканной же монетой. Картой или наличкой?
- Картой,- отвечаю, пытаясь вспомнить, сколько у меня в кошельке лежит купюр. Рублей пятьсот, вроде.- Да, картой.
