– Да ты, я смотрю, решила мне вещи собрать? Сдурела?
Он схватил выглаженные, аккуратно собранные вещи с гладильной доски, одним движением смёл их на пол. В запале повернулся ко мне:
– Ты моя женщина, я тебя никуда отпускать не собираюсь. Мы семья и ты от меня никуда не денешься.
– Ты думаешь, что говоришь, Николай?
Ты изменил мне, привёл домой другую. Я видела вас с Алисой.
В нашей постели, на наших простынях я нашла волос и он не Алискин. Чей? Кого ты водил ко мне в квартиру. Как ты посмел! Тебе что, гостиничных номеров мало?
Ты не навестил меня в больнице. Какая семья?
– Я тебе говорил, мои бабы не твоё дело. Оля, очухайся. Я бизнесмен, мне по статусу положены хорошенькие куколки. Горячие, ухоженные. Не то что ты. Вечно ноешь, серая, скучная.
Замуж я зову тебя, поэтому забудь слово измена. Это сопли для ваших женских чатиков. Вот там перетирайте свои измены.
– Ты не забыл, что у меня нет чатиков? Ты же выкинул меня отовсюду!
– Ой, замолкни уже, надоело!
– Если я такая серая, зачем я тебе?
– Ты реально дура? Затем, что кроме меня ты никому не нужна, значит будешь сидеть тихо и заниматься бабскими делами. Детей растить, там по кружкам их возить.
– Ты раньше таким не был, Николай. Когда мы говорили о семье, ты совсем по другому говорил.
– Ой, хватит. Блять, достала! У тебя тоже много не сходится . Раньше бы ты рта не открыла. Раньше бы в доме была чистота и ужин на плите. Раньше ты не бесила меня и я был добр к тебе. Раньше ты не брехала, как подзаборная псина.
Авария, одна больница, другая и всё за пару дней? Замки сменила. Уж не хорём ли тут пахнет?
Он зажал меня между стеной и шкафом. Его руки тяжело легли мне на плечи, поползли вниз, под майку.
– Выходи за меня, Оля, и всё снова будет хорошо.
– Отпусти меня! Никогда, слышишь, никогда я не прощу тебе измены.
Он теснее прижимал меня, добрался до груди, лапал, мял:
– А сиськи у тебя свои, горячие, прям мне по руке.
Я попыталась вывернуться, он ударил рукой в стену возле лица, я оказалась в ловушке.
– Николай, не трогай меня! Как ты мог изменять мне с моей подругой, фу, ненавижу вас.
– Ой, а что такое. Ты ж говорила подруга у тебя любимая. Вот и поделись с ней вкусняшкой.
Он явно издевался надо мной. Его рука уже пыталась расстегнуть пуговку на шортах, он крепко схватил меня чуть выше локтя:
– Хватит дёргаться! – Хочешь, я расскажу тебе, как и что любит делать твоя подружка в постели? Горячая, послушная, расторопная – она в сто раз лучше тебя.
– Не прикасайся ко мне! Не смей больше притрагиваться ко мне. Я запрещаю! – я вырывалась прочь, рычала, слёзы брызгали из глаз.
– Вот это да. Тю-тю-тю, конфетка. Запрещаешь?:
– он потянулся рукой, пытаясь стащить с меня футболку.
– Твоя подруга, кстати, вообще не дёргается. Хочешь, расскажу какая она ласковая и что шепчет мне на ухо?
Я оттолкнула его со всей силы:
– Или ты уйдёшь, или я сейчас к бабушке уйду. Я не хочу оставаться с тобой в одной квартире.
Неожиданно пилимкнул мой телефон. Наверное, пришёл ответ на объявление по работе.
Николай повернул голову, стремительно рванул к телефону, схватил его, стал вертеть в руках.
Подошёл ко мне, буквально ткнул мне его под нос:
– Айфон?! Откуда у тебя это, Оля?
– Мне подарили. Тот человек, что спас меня.
Я видела, как лицо Николая начинает краснеть. Серые глаза потемнели, сузились в щелку.
– Сука, я только что поверил тебе. Я идиот! Оля, ты же шлюха! Эта игрушечка стоит под двести штук.
