Но маму так просто не проведешь. Смотрит на меня проницательно, как будто читает.
- Что-то видок у тебя неважный, - говорит она, прищурившись.
- Да мы вчера немного… выпили, - хмурюсь от воспоминаний прошлого вечера. Но сдерживаю себя, волю эмоциям не даю. – Голова слегка побаливает.
- М-м. Похмелье, значит, - понимающе говорит мама. – И ты, наверно, еще и с утра ничего не ела.
- Маковой росинки не было, - честно признаюсь я.
- Ничего. Сейчас будем завтракать тогда.
На мою радость, закипает чайник. Мама прекращает свой допрос, и увлекается чашками и пакетиками чая.
Надо ее отвлечь другой темой, чтобы расспрашивать ни о чем не начала. Мама ставит передо мной чашку горячего черного чая и сахарницу.
- Ты на дачу поедешь на неделе? – спрашиваю первое, что приходит в голову, беря в руки жирный блинчик.
Мама усаживается напротив с чашкой чая.
- Не знаю пока еще, - пожимает плечами она. – Твой Кирилл обещал мне в теплице дыру залатать. Уже месяц жду прочим.
Черт, надо же так проколоться. И здесь Кирилл опять.
- Ну, залатает, мам, раз обещал. Кстати, я тебе сохранила название удобрений. Очень хвалят все. У меня девочки на работе рекомендовали. Сейчас, подожди.
Тянусь к сумке и достаю телефон. Смахиваю десяток сообщений от Кирилла, даже не читая, но тут же вылезает новое. От Ирки:
«Алис, только не говори ничего Коле. Ладно?»
У меня аж глаза на лоб лезут. Наглость несусветная. Еще и указывает мне что делать. Я вообще и не собиралась никому ничего говорить. Пока что! Своих проблем хватает. Но от такой наглости возникает жуткое желание это сделать.
Ни «как ты себя чувствуешь», ни извинений. «Коле не говори»! Совсем охренела.
- Что-то случилось? – спрашивает мама.
- А? Нет, все в порядке, - тут же говорю я и смахиваю Иркино сообщение, не читая. – Вот, название удобрение. На, запиши лучше, чтобы не забыть.
- Это мы сейчас. Это мы быстро, - мама довольная улетает в комнату. Любит она все эти штуки для сада, что уж тут.
Пока ее нет, во мне просыпается какое-то злорадство. Только не говори Коле… Прямо бесит. Да у меня просто «подруга года», слов никаких нет. Раз так из-за этого переживаешь, то еще попляшешь у меня. Пока не знаю как, но что-нибудь обязательно придумаю.
Мама возвращается с блокнотом.
- Мама, - вдруг осеняет меня. – А какие у тебя планы на сегодня?
- Да никаких, дочь. А что? – спрашивает она, записывая название в блокнот.
- Поехали-ка, купим тебе что-нибудь новенькое из одежды.
- Да не надо, зачем? У меня..
- Возражения не принимаются, - безапелляционно заявляю я. – Завтракаем и едем в торговый центр.
Мама еще пытается возражать какое-то время, но я непреклонна. Дома мне все равно делать нечего - стирать и гладить больше некому.
Мы едем вдвоем в торговый центр, где бродим весь день до глубокого вечера. Даже в кино умудряемся сходить. Такой счастливой я маму давно не видела. Накупила ей и платьев, и брюк, и туфель. Пусть будет красивой у меня. Довольные, с кучей пакетов в руках, возвращаемся домой.
Завожу сначала маму на такси, а потом и сама еду домой.
Уже на подъезде к дому понимаю, что что-то не так. Издалека маячит высокая фигура в черном пиджаке. И это прямо перед моим подъездом! Уже поздний вечер и в свете фонаря, я пытаюсь различить стоящего человека. Почему-то его фигура кажется мне смутно знакомой.
Но как только таксист останавливается, я узнаю в этом человеке… Рената!
