Вид здесь открывается и правда потрясающий. От шумных трасс дом отделен большим парком, а за лесополосой – кроссворд улиц с вертикалями и горизонталями проспектов.
Привстаю, чтобы разглядеть двор. Надо же, как уютно и эргономично, я видела варианты благоустройства, которые делал Марк, они явно проигрывают тому, что сделали в итоге. Здесь явно поработал высококлассный ландшафтный дизайнер – даже небольшой парк с фонтанами разбит. Беседки утопают в зелени, пешеходные дорожки и лавочки организованы так, что сверху образуют логотип жилого комплекса, забавно придумали… А детская площадка и скалодром приводят меня в полный восторг. Вот бы девчонок сюда!
Открываю окно и высовываюсь чтобы разглядеть то, что расположено под окнами. Но то, что я вижу заставляет меня со всех сил вцепиться в раму, чтобы не рухнуть вниз.
Растерянно сажусь прямо на пол, пытаясь унять дрожь в ногах, несколько секунд прихожу в себя и снова высовываюсь чуть ли не по пояс.
Ошибки быть не может. Я вижу, как за углом дома скрывается Марк с какой-то женщиной.
Откуда он здесь? Он же должен быть на работе?
В висках дико стучит, лоб горит. Срывая полотенце с головы несусь в прихожую и пытаюсь засунуть ноги в лодочки. Они уже высохли и кожа скукожилась, только царапают мне пальцы, но никак не налезают. Чихать на туфли, пойду босиком. Теперь сражаюсь с дверью. Руки дрожат, глаза застилает пелена – почти не вижу замка. Стираю влагу со щек и понимаю, что я плачу. Плевать, что я в халате, с мокрой головой. Плевать, что подумает тупая консьержка. Плевать.
Одно дело подозревать, другое – знать!
Мне надо вниз, скорее! Может быть я успею поймать его. Нет, я не буду бросаться на него, как последняя истеричка. Я просто хочу увидеть, с кем он…
Дверь неожиданно поддается и я, повиснув на ручке, вываливаюсь вперед. Шлепаю босиком по ледяным плиткам к лифтам. Жму кнопку, как бешеная. Тарабаню по ней кулаком и параллельно озираюсь в поисках пожарной лестницы. Может быть пешком будет быстрее…
Слава богу! Двери открываются, и я влетаю прямо в Льва Александровича.
- Скорее, там Марк, - кричу я, и пытаюсь, оттолкнув его, нажать первый этаж.
Лев хватает меня за запястье и довольно грубо вытаскивает из лифта и вталкивает обратно в квартиру.
- Успокойтесь, Елена Петровна, – рявкает он строго.
Его голос действует на меня, как анальгетик. Лев Александрович так убедителен в своей суровости, что я замираю на кончике дивана, съежившись, как маленький котенок. В голове пусто, я не плачу, просто в прострации. Единственное, на что меня хватает – запахнуть поглубже ворот халата и поджать под себя ноги. Замираю, глядя в одну точку. Не думаю ни о чем. Просто лежу.
Прихожу в себя от запаха кофе. Лев Александрович смущенно держит чашку перед моим лицом и отводит взгляд, старается не смотреть на меня. Понимаю, разглядывать человека в таком разобранном состоянии неприлично. Хотя какие тут приличия, он только что наблюдал, как я босиком и полуодетая бегала по подъезду. Вспоминаю о причинах своего поведения и сердце вновь болезненно сжимается.
- Спасибо, Лев Александрович, - сухо благодарю и принимаю чашку. – Простите, мне очень неловко. Не знаю, что на меня нашло. Обещаю, этого больше не повторится.
- Очень надеюсь. Что произошло, объясните мне? – Лев Александрович подходит к комоду, достает пульт из верхнего ящика и включает телевизор. Явно, чтобы меня отвлечь. Надо же, так вот где, оказывается, лежит пульт. А он неплохо здесь ориентируется.
