Это время я провел в ближайшем кафе. Ефимов, пытаясь отвлечь меня, немного посидел со мной. Мы выпили по чашке кофе. От спиртного Игорь отказался – работа. А мне после ночи даже вспоминать об алкоголе не хотелось.
Время тянулось невыносимо медленно. Меня колбасило. Я то ругал себя на чем свет стоит, что не стоило приезжать сюда. То мечтал о подтверждении Асиной невиновности. То грозился ей разводом. То опять надеялся, что этой чья-то жестокая подлость, и Ася – только орудие мести. Притом не она сама, а именно ее образ, использованный в искусном фотошопе.
Наконец я увидел Ефимова. Он быстрыми шагами направлялся к моему столику. Я буквально подорвался ему навстречу.
- Ну что? Фейк?!
- К сожалению, порадовать тебя нечем. И фото, и видео – подлинные. Гарантия сто процентов. Гаврилов никогда не ошибается. Держись, друг. Бывает.
Удар молнии, наверняка, не смог бы поразить меня сильнее, чем слова Ефимова. Игорь похлопал меня по плечу. Я отвернулся, пряча от него глаза, в которых закипали слезы.
Мужчины не плачут…
Не говоря ни слова, я низко опустил голову и вышел из кафе.
8. Глава 8
- Власов, я с тобой! Тебе нельзя за руль! – в спину летят еще какие-то слова Игоря. И отскакивают от меня, оставаясь без внимания.
Рывком открываю дверцу машины. Грохаюсь в кресло. До скрежета зубов сжимаю руль. И жму на газ. Боковым зрением успеваю увидеть Ефимова. Он делает попытку открыть дверь. Что-то еще орет.
Поздно.
Я уже мчусь на бешенной скорости, не разбирая дороги. Слышу, как оголтело сигналят пролетающие мимо машины. Но мне не до них. Пытаясь перекричать их, я ору во весь голос:
- Шлюха! Шлюююха! Мерзкая шлююююююха…
Вдруг мой крик перекрывает оглушительный тупой звук страшной силы. Ббббаааммммммммм! Одновременно ощущаю резкую боль. Кажется, лоб раскололся на две половинки.
И все. Темнота. Тишина. Подозрительная и страшная тишина…
***
Очнулся я уже в больничной палате. Попытка приподнять голову или хотя бы повернуть ее, чтобы оглядеться, отдается резкой болью. Болит вся черепушка. И болит с такой силой, что даже глазам смотреть больно.
- ДТП, - констатирую я. - К счастью или к несчастью, я, получается, жив. Интересно, насколько здоров?
Пробую пошевелить кистями рук, ступнями ног. Пытаюсь, насколько это возможно в лежачем состоянии, приподнять ноги и руки. Получается. Значит, серьезных повреждений нет.
Во что же я вляпался? Я кого-то или меня? Есть ли жертвы?
Боль в голове не дает подняться, поэтому остается теряться в догадках. Память ничего не подсказывает. В палате, я так понимаю, один. Придется ждать, когда хоть кто-то войдет.
После томительного неподвижного ожидания дверь, наконец, открывается. Входит седовласый доктор. Прям как из старой детской сказки – доктор Айболит.
- Ну что, лихач, как самочувствие? – тон строгий, но с оттенком шутливости.
- Самому бы хотелось узнать, - отвечаю в тон ему с надеждой, что с тяжело больными пациентами таким тоном не разговаривают. Однако страх остаться овощем еще присутствует.
- Ну, батенька, считайте, что в рубашке родились. Сотрясение, конечно, есть. Поэтому придется полежать у нас с недельку. Потом еще недели две дома. И можете опять искать смерти на своем авто.
Последние слова произносит жестко, с явным неодобрением.
- А сразу домой нельзя? – мысленно додумываю: «Значит, все не так плохо, как мне показалось».
- Попробуйте… если сможете встать, - он прячет улыбку.
