– Гриш… – начинает нерешительно, сжимая с силой трубку телефона.
– М? – спокойный, расслабленный голос друга.
Курбатов смотрит на меня и словно сомневается, продолжать ли этот разговор.
Скрещиваю руки на груди и жду. Просто жду.
– Слушай, жена моя тебя застукала…
– Что сделала? – словно не понимает.
– Жена, говорю, моя тебя застукала в той, квартире, которая стоит у нас пустая. И от которой ты периодически просишь у меня ключи, – голос его становится стальным. – Она нашла вещь твоей б… – передумывает оскорблять пассию Лисовского, – женщины, и теперь хочет со мной развестись, утверждая, что это моё и я ей изменяю.
Опять повисает молчание.
– А что она нашла? – голос Григория полон, как, мне кажется, теперь, возмущения.
– Чёрные кружевные стринги! – говорит быстро мой муж другу, не дав мне даже опомниться.
– А… да… – между словами несколько секунд, – это моё, – выдавливает из себя Григорий. – Ну, конечно, то есть, не совсем моё... – сразу поправляет.
– Ну, я же говорил! – поворачивается ко мне. – Гришка, признавайся, раз начал! Давай, говори уже правду, половой гигант!
В итоге муж не выдерживает, он пытается разрядить обстановку шуткой, и его голос становится мягким.
– Друг, ты же понимаешь, что твой брак сейчас висит на волоске.
– Альбин... Да, это правда моя вещь. Только вот, честно говоря, не понимаю, как моя женщина забыла её там.
– Значит, твои женщины ходят без трусов? – продолжает муж закапывать своего друга, делая вид, что это всего лишь очередная шутка.
А мне уже очень хочется его заткнуть.
Противно всё это теперь слушать и представлять, что творится в нашем доме.
– Похоже, что да, – тихо отвечает Григорий. – Извини, Мих…
– Погоди, Гриш, но ты же собирался помириться с Ириной... – встреваю в их разговор не удержавшись.
– Да, хотел. Но теперь, думаю, она никогда меня не простит. Всё у нас после развода пошло наперекосяк и никак не выправится. Я к ней и так и эдак, только она теперь нос воротит.
– Конечно, не простит, если ты хочешь помириться, и в это же время продолжаешь развлекаться с другими женщинами на стороне, – вот зачем я лезу со своими моралями... – Гриша, как же так...
Лисовский вдруг вмиг разочаровал меня.
Лицемерие этого мужчины, которого я долгое время считала другом семьи, теперь кажется возмутительным и невыносимым.
– Убедилась?! – снова рычит на меня муж при друге. – Гриш, я тебе потом перезвоню. Прости за неожиданный звонок, и за то, что пришлось сдать тебя. Понимаю, так не делается, но и ты меня пойми… Жена моя настроена очень категорично. И я удивлён был даже, что она не поверила мне, а заставила звонить тебе.
В этот момент он смотрит на меня зло, с упрёком и оправдывается теперь перед другом.
– Бывайте, – недовольно бросает прощание мне и Михаилу Григорий.
– Вот какого чёрта ты решила нас с другом поссорить?! Не лезь ему в душу! Зачем ты ему морали начала читать? Его бабы – не твоё дело! – раздражённо отчитывает меня, едва сдерживая гнев. – Ты услышала что хотела? Развод и уход отменяются? – улыбается теперь ехидно.
Несколько минут мы сидим в молчании. Значит, это всё-таки стринги женщин Лисовского... Ну-ну.
Я редко плачу перед мужем, ведь он не любит моих слёз, но сейчас неожиданно накрывает, причём так, что я не могу себя сдержать в его присутствии.
Слёзы разочарования сами текут по моим щекам, несмотря на все попытки их удержать.
