– Всё нормально. Слушай, мамуль, мы с тобой после встречи у нотариуса не поговорили толком. Нормально всё у тебя?
– Да, – вру.
– Я хотела обсудить один важный момент с тобой. Мам… речь об этой квартире.
Мысленно вздрагиваю от такого начала разговора.
– Да, я тоже как раз хотела поговорить о ней. Лада, может, ты ремонт там захочешь сделать или купим новую мебель? Но, только если ты захочешь…
– Нет, мам, – дочь прерывает меня. – Я вообще не хочу жить в этой квартире и об этом звоню сказать. Я и Алиса решили остаться жить у Егора. При отце не хотела говорить, но потом я тебе её подарю, она мне не нужна.
Выдыхаю.
На душе после слов Лады становится легче, словно камень упал с плеч.
Один из самых важных вопросов, а точнее, даже два наконец-то решены, и мои усилия не прошли даром.
Моя дочь осталась не только при своём жилье теперь, и её жизнь складывается так, как она всегда мечтала: рядом с тем, кого она любила семь лет назад, и с кем её отец, мой муж жестоко разлучил, обманув всех, в том числе и меня.
– Как же я счастлива за тебя… Не надо, Лада, ничего мне дарить. Пусть квартира останется на тебе. Мне так будет спокойнее. Знаешь, я должна быть уверена, что у вас с Алисой всегда будет своё место, и при любой ситуации есть куда вернуться. Уверена, что с Егором у вас всё сложится хорошо, и ты потом передашь её Алиске, когда она подрастёт.
– Спасибо, мама! – говорит Лада, и я слышу радость в её голосе.
– Ладушка, я так рада, что ты нашла своё счастье, – произношу, пытаясь сдерживать слёзы, но они уже катятся по щекам. – Прости, что я не смогла почувствовать тогда, когда твой отец сломал твою жизнь. Я верила ему, думала, что он действительно заботится о тебе, о нас. И в то, что Егор тогда тебя действительно бросил…
– Мамочка, ты ни в чём не виновата! Мам… что-то случилось у тебя? Ты словно расстроена чем-то, – переводит разговор на меня.
– Ничего, всё прекрасно. Я рада за тебя и растрогалась просто. Ты и Алиска – мои самые любимые девочки, и ваше счастье для меня важнее всего.
Поболтав ещё пару минут ни о чём, прощаясь, кладу телефон и позволяю слезам свободно стекать по лицу, отпуская переживание за дочь.
Внутри смешаны радость и облегчение. Теперь я знаю, у Лады всё будет хорошо, а для меня, как для любой матери, это главное.
Осталось со своей жизнью разобраться.
Через несколько минут слышу, как звук мотора машины Михаила приближается всё ближе. Ноги сами несут меня к окну, чтобы увидеть его.
Смотрю вниз и вижу, как муж выходит из машины, закрывает её, а затем внезапно, поднимает взгляд вверх.
Наши глаза встречаются через стекло окна, и я замираю на месте.
Он идёт, не отрывая взгляда от окна, где стою я.
Слышу, как открывается входная дверь, он заходит в дом, а потом резкими шагами понимается в нашу спальню.
Только когда он идёт ко мне, я понимаю, что оставленный чемодан в нашем случае в холле может быть оценён им как сигнал «На выход!».
Дверь распахивается так резко, что я вздрагиваю.
– Альбина...– произносит он, не сводя глаз с меня. Его лицо выражает недоумение. – Я не понял... – его голос звучит почти растерянно. – Это что там внизу стоит? Ты куда-то собралась?
– Да, – отвечаю коротко, стараясь сохранить спокойствие. – Я...
– Куда? – удивление, смешанное с агрессией, начинает проступать сквозь маску невозмутимости. – Надеюсь, не от меня уйти?
Смотрю на него и понимаю, что он не притворяется и пока совершенно точно не знает о санатории. Ну, либо отличный актёр!
