Эмма придирчиво оглядела свое отражение в зеркале. Может ей перестать быть такой? Может нужно стать ярче? Стать искушеннее? Соблазнительнее?
- Я хочу надеть другое платье, - велела Эмма камеристке, когда была почти готова к выходу.
Она подошла к своему гардеробу и без капли сомнений выудила красное бархатное платье с глубоким лифом. Этот наряд считался весьма откровенным. Модистка буквально уговорила ее сшить это платье, заверяя, что ее муж будет в восторге.
Правда через секунду Эмма поколебалась и решила, что для таких радикальных изменений она все же поторопилась. Немного подумав, она попросила камеристку убрать красное платье обратно, а вместо него достать зеленое. Оно было куда менее смелым, однако более ярким, чем Эмма привыкла носить.
Даже после замужества она придерживалась спокойных неброских цветов, подчеркивающих ее свежесть и юность. Но сейчас Эмма поняла, что этот образ невинной девушки давно канул в воду. У нее другой статус, а значит она должна была выглядеть соответствующе.
Пора перестать быть хорошей девочкой.
Эмма не знала, чего конкретно она желала этим добиться. Показать мужу, что она не хуже других женщин? Привлечь внимание других мужчин, чтобы заставить Дэвида приревновать? Глупости. Скорее всего ему будет абсолютно на это плевать.
Тогда для кого она надевала это яркое платье?
Поразмыслив, Эмма пришла к выводу, что для себя. Она хочет стать другой. И начать придется с внешних изменений.
Новое отражение в зеркале понравилось Эмме куда больше прежнего. Зеленый шелк платья красиво оттенял цвет кожи, делая ее приятно сливочной. Волосы стали выглядеть еще богаче, а ее зеленые глаза приобрели какой-то таинственно мерцающий блеск. Будто Эмма знала какой-то секрет, недоступный окружающим.
Для этого платья ее камеристке пришлось туже затянуть корсет, но результат получился довольно эффектным. Талия стала такой тоненькой, что муж наверняка смог бы обхватить ее двумя ладонями. А грудь поднялась так высоко и вызывающе, что Эмма чувствовала себя почти голой.
Нет, так не пойдет. Она ведь уважаемая в обществе герцогиня, а не распутная девица какая. Велев подать шаль, Эмма аккуратно прикрыла с ее помощью грудь так, чтобы наряд выглядел прилично.
Довольная собой, она спустилась в холл, где ее уже ожидал герцог.
Дэвид едва скользнул по ней взглядом. На мужском лице отразилось удовлетворение, а после он подал Эмме руку, чтобы проводить жену к экипажу.
Как только за его спиной захлопнулась каретная дверца, Дэвид снова внимательно оглядел Эмму, заставив ее усомниться в выборе наряда. Ей подумалось, что муж, вполне возможно, заставит ее переодеться и тогда они сильно опоздают. И привлекут еще больше внимания. А Эмма вдруг осознала, что именно сейчас совершенно не готова к тому, чтобы общество разглядывало ее под лупой.
- Я доволен твоим выбором. Тебе идет, - неожиданно похвалил муж, что у Эммы брови сами собой поползли вверх.
- Спасибо, - тихо поблагодарила она.
В дороге они больше не обменивались репликами. Однако, прибыв на место и стоя в очереди вереницы других экипажей, Дэвид решил напомнить Эмме ее роль:
- Убери это скорбное выражение с лица. Будь хорошей девочкой и улыбайся. Ты ведь не хочешь, чтобы я разозлился, верно?
Эмма сглотнула и молча качнула головой. Она боялась мужа. Действительно боялась. И как только осознала это, Эмме стало противно. В груди снова вспыхнуло желание стать другой. Не покорной и послушной овечкой. А яркой и смелой.
