Кивнула и прошла к сумке, которую он не заметил. Взяла ее и пошла в детскую Маши.
- Брось, Нина, - муж последовал за мной. – Мы даже не поговорили.
- Мы говорим. Прямо сейчас. Ты говоришь – я слушаю.
Открыла большой комод и вытащила оттуда разложенные памперсы, средства гигиены и прочие мелочи. Не могла остановиться, будто что-то произойдет со мной, если это сделаю.
- И что? Вот так просто уйдешь?
- Не говори мне о простых решениях, Слава, - посмотрела на него, пылая гневом и источая его. – Ты хотел говорить, прошу.
- Все не так просто, понимаешь?
- Конечно, понимаю. У меня есть иной выбор, кроме как понимать тебя? Боже, ты так отпирался, что я решила, будто сошла с ума. Что тот мальчик был не настолько похож. А стоило всего лишь напомнить срок давности и паф… воскресли и память и… Неужели так легко забылась другая женщина? Или ты пытаешься показать, насколько она была для тебя неважна?
- Да не помню я ее. Черт возьми, я ничего не помню. Точнее…
- Это все, что ты хотел сказать?
Я склонилась над сумкой и, положив в нее еще несколько вещей дочери, выпрямилась застегнув.
- Думаю, тебе стоит вспомнить. Женщину, ночь… ночи… Я не знаю. Понимаешь в чем дело? Это я не знаю ничего. Это я встретила незнакомку и твою копию подростковую. Это меня предали много лет назад. И знаешь, что, время не имеет никакого значения, потому что прошлое стучит в дверь даже через десять лет.
Пока он смотрел в мои глаза не зная, что сказать, я забрала из его рук дочь и, схватив сумку, пошла прочь.
- Ну куда ты? Ну Нина, - опомнился, когда я уже надевала комбинезон осенний на Машу.
- К родителям. У них юбилей, а я даже не знаю, как буду себя вести с ними. Я даже не знаю, стоит ли просить тебя остаться дома и не приезжать. Я не знаю, Слава… что мне делать. Я не знаю.
Тишина. Только дочь ничего не понимающе лежала на диване и смотрела на нас двоих.
Застегнула заклепки на шее и взяла на руки, когда она начала психовать из-за тесной одежды.
- Тише, зайка, скоро пойдем.
Вышла на кухню и взяла листок.
- Это номер той женщины.
- Я не стану ей звонить…
- Что? – у меня даже горло пересохло.
- Я сказал, что не стану ей звонить.
- Нет, ты не сделаешь этого, Вячеслав. Она пришла за помощью. У нее сын… у ВАС сын. И ты не можешь сделать вид, что ты не при делах. Я видела тебя разным мужчиной и находила всегда то, за что восхищалась. Одного предательства достаточно для разочарования, поверь. Но трусом ты быть не имеешь права, перед своим ребенком особенно.
После этого он больше не дышал в мою спину.
Я спустилась вниз, села в такси и уехала в родительский дом.
Руки тряслись до ужаса сильно. Мне казалось, что скоро хватит удар.
- Вам плохо? – кажется, заметив мое состояние, спросил таксист-мужчина средних лет.
- Нет, спасибо, что спросили.
Всю поездку я смотрела на уснувшую дочь. Смотрела, и мои мысли хаотично кружили, заставляя ощущать тошноту от этой карусели.
За одно несчастное мгновение все развалилось. И главное, я не знаю, как поступить.
Мама вышла навстречу, видимо, услышав подъехавшую машину и помогла.
- Привет, мамуль. Поздравляю вас с папой.
- Спасибо, доченька.
Она не обратила внимание на мою большую сумку, тем более взяв на руки Машу и воркуя с просыпающейся внучкой.
Пока шли по подъездной дорожке, она говорила и говорила, не видя моего лица. Но когда вошли, я не могла больше отворачиваться. А скрывать что-то от нее никогда не умела.
