Добрался до дома Савельева ближе к обеду. Думал, что этот пазик с проржавевшим днищем никогда не доедет до нужной мне остановки. И как такие еще ездят! Покруче американских горок. Глохнет, подпрыгивает, водитель матерится на каждом светофоре.
Реалии обычной жизни, в которые я попал, в которые меня загнал Сизый. Но я сам подписал бумаги. Меня никто не принуждал. Думал - выкручусь. Все наладится. Поставки будут в полном объеме, я даже выиграю в проценте. Хотя просчитывал и потери… Плохо просчитывал, очень плохо. Но сейчас об этом слишком поздно говорить.
Было глупо и наивно думать, что Савельев выйдет мне навстречу. На высоком каменном заборе камеры слежения, он прекрасно видел, кто пришел. И не вышел. Лишь когда автоматические двери гаража открылись, Савельев сдав назад, выкатил машину на проезжую часть.
Он подошел ко мне ближе, все такой же. В темно-синем пиджаке, лакированных ботинках. Он него пахло сладкими, дорогими духами.
- По тебе будто бульдозер проехал, - высказался он и прищурил глаза.
- Может и проехал.
- Так ты что хотел, я на работу спешу.
На работу… У него есть работа, а я теперь никто.
- Денег хотел занять, - я повернул голову в сторону его двухэтажного коттеджа. Не плохой домик он себе отстроил. Но моя квартирка была лучше.
- Денег? Ты знаешь, я сейчас по нулям, - он открыл дверь кроссовера. – Теперь у меня новый начальник. Новая метла по новому метет… Еще не знаю, как платить будет.
Он сел в машину. Дал по газам, а я продолжать стоять на дороге и смотреть вслед удаляющийся машине.
Я думал о том, как же люди быстро забывают добро. И когда у него болела дочь и когда ему не хватало денег на покупку этого самого коттеджа – я ему не отказывал. Нет, в бизнесе друзей нет. Ничего личного, только деньги.
17. Глава 16
Глава 22
Спустя несколько минут, как он ушел - в комнате появилась женщина с подносом в руках. Короткая стрижка, накрахмаленный белый фартук, белоснежная, дружелюбная улыбка.
Она поставила серебряный поднос с чашками на журнальный столик и любезно обратилась ко мне:
- Доброе утро!
- Доброе, - я продолжала стоять у окна и смотреть, как на красивых блюдцах лежали аппетитные пончики, посыпанные сверху сахарной пудрой.
Она ловко расставляла фарфоровые чашки. Наливала в них байховый чай. Я сразу уловила запах бергамота. Чай с бергамотом, как я любила.
- Вы еще не завтракали, - раздался ее приятный голос.
- Меня здесь держат взаперти, - категорично заявила. Наверное, если бы эти четыре стены могли чувствовать – они почувствовали мою боль, которая затаилась в моем сердце. Боль от разлуки с Германом. Боль от безысходности, в которой я оказалась сейчас.
- Давид Ренатович – очень хороший человек. Он сказал, что обедать будет дома и вы можете спуститься в столовую. Я приготовлю очень вкусный суп, вам понравится. Ах, да. Меня зовут Мария, - она всплеснула худыми руками.
Маша… Машенька, я подумала о своей подруге Маше, которая скорей всего с ног сбилась, чтобы найти меня.
- Вы позавтракайте, вам нужно хорошо питаться, - она перевела взгляд на мой заметный живот. - Кого ждете?
- Пока не знаю. Малыш так повернулся…, но у меня такое чувство, что я жду мальчика.
- Женская интуиция редко когда обманывает, - улыбка не сходила с ее овального лица.
- Спасибо за завтрак.
- Приятного аппетита!
Значит, его звали Давид. Ненавижу это имя. Ненавижу этого человека. При других обстоятельствах, я бы объявила голодовку. Но есть хотелось ужасно, в последнее время у меня был хороший аппетит и я также хорошо набирала вес. И пончики… Пончики были великолепными.
