– Серый.
– Все, я сказал. На бое сосредоточься. Забыл, что от тебя многое зависит?
– Не забыл.
А так хочется. Кому я чем обязан? Никому и ничем. Барон останется здесь на долго, я через несколько месяцев хочу завязать. Устал. Да и матери обещал, что получу титул и уйду. Ее уже нет три года, но это не значит, что я забыл про свои слова. Вот ей я должен, а остальным – нет.
Кто бросит вызов после меня? Никто. Трусы, но и вечно биться я не могу. Хочу спокойствия, создать свой клуб без всей ереси и растить чемпионов с детства. Давать шанс всем, а не тем, у кого большой кошелек. Вот и все. С совестью осталось только договориться, чтобы не мучала, когда у противника будут развязаны руки во всем.
Сажусь на лавку, сжимая руки в кулаки. Кисть не ноет, но ведь ее и не нагружаю. Получится ли сегодня уберечь ее? Вряд ли. Андрей никогда не играл честно, а здесь, зная, что у меня появилось слабое место, сто процентов будет целиться в него.
Серега прав. Мне нужно сосредоточиться на бое. Вера не глупая, не будет влипать в неприятности. Я все сегодня ей отправил. Правда, в одном переборщил, но захотелось. Я себя могу обманывать, только друг прав, нравится мне эта ходячая катастрофа. И да, я бы очень хотел вот так прийти после очередного боя, а она встречает меня в постели в одном из тех комплектов, что я купил.
Не знаю, о чем думал мой воспаленный мозг, но явно не о практичности этих вещей. Все эти тряпочки только рвать прямо на ней. И именно это я себе и представлял.
Твою же, ежики. Не думать об этом, не хватало с такими мыслями на бой идти, где не будет правил. Успокоиться и очистить сознание. Вот моя задача. Победа не дается просто так. И не силой добивается. Нужна скорость реакции, собранность и внимательность. Мне нужно словить волну.
Как у реки, когда смотришь на течение, слушаешь шум воды, журчащей внизу. Вот когда ты свободен. Вокруг никого. Только стихия и ты.
– Пора, Глеб. Это твой бой, твой клуб и за спиной твои люди. Те, кто с тобой до конца.
Киваю ему и выхожу из раздевалки. Свет софитов освещает октагон. Ненавижу эту клетку, но в ней вся моя привычная жизнь. С детства борюсь за свободу, за власть, за себя. Толпа ликует, а мне все равно. Я не слышу их, как и всегда не слышал. Это отвлечение.
Захожу в клетку, приветствую публику на автомате и жду, когда ринг-анонсер закончит свою привычную речь и начнется то, ради чего все здесь собрались.
Барон довольно скалится напротив, и, как только речь заканчивается, начинает скалиться, чего раньше никогда не делал. Не то поведение, что неприятно царапает сознание. Таким самоуверенным еще ни разу его не видел. И через секунду понимаю, почему ехидная улыбочка не сползает с его слащавой морды.
– Что? Защищал ее, а она оказалась обычной девкой, которая со всеми. Жалость. Но ничего. Я развлекусь с ней за нас двоих. Хотя, могу предложить присоединиться, но первый заход мой, как победителя. Прости, – и так плечами невинно пожимает.
Ах, ты ж, шакал. Не верю. Просто отказываюсь верить. Кто угодно, но не она. Была бы такой, не трепыхалась бы в руках охраны, не дающей никому прикоснуться к трофею победителя, к красной ленточке, с которой можно делать все, что угодно, ведь она на все согласна и на все готова, лишь бы провести ночь с чемпионом.
Встречаемся взглядами, и она застывает. В её голубых глазах плещется страх. Не сама она ее повязала, и каждый, кто к этому причастен, ответит за все. Попал ты, Барон. За нее я порву любого, даже если придется пожертвовать титулом чемпиона. Но сегодня она уйдет со мной.
