Я ничего не понимаю. Моя Наташка боится произнести имя?
ГЛАВА 13. Буква "К"
Я стою около стола, где стопка с новыми книгами Виктора. Беру в руки самую верхнюю и листаю. В книге много иллюстраций из путешествий автора по миру. Виктор снимал в основном лица, которые казались ему интересными, а не пейзажи, городские парки или виды с набережных. Причём, лица в основном старые, где жизнь оставила свои следы. Книга-альбом, как и положено у фотографа. Текста не так много, но он есть, и его вполне достаточно, чтобы это была книга.
– Ты будешь первой, кому я её подпишу, – подходит Виктор.
– Да, пожалуйста, – кладу перед ним открытую книгу, – мне будет очень интересно. Не знала, что ты столько стран объездил в Латинской Америке.
– Да, последний раз был в Бразилии в прошлом году. Огромная страна, – вытаскивает ручку из ящика стола, садится в кресло и начинает подписывать первую страницу.
– Кто был любовником Ифэй помимо моего мужа?
– Зачем тебе? – поднимает он глаза.
Ненавижу этот переспрос. Не хочет отвечать, чувствую.
– Ответь, пожалуйста, Виктор. Мне очень надо. Это важнее, чем ты думаешь.
– Но почему? Какая тебе разница? Её больше нет.
– Она всегда будет. Но это проблемы меня и моего мужа.
Не знаю, что точно я имею в виду – то ли то, что у него всегда будет любовница, и не важно, как её зовут, то ли случившееся с Вероникой надолго останется в нашей совместной с Игорем памяти.
Виктор закрывает книгу.
Я беру её и опять открываю.
«В нас есть каждая прожитая жизнь. Агате с любовью. Виктор Богатырёв».
Задумываюсь. Но мне сейчас не до философии.
– Я почти убеждена, что история с Ифэй не закончена, и продолжать её придётся мне.
– Что ты имеешь в виду, Агатик?
– Наташа мне сказала, что её сбила синяя машина, такого же цвета, как у меня. Ты думаешь, я не заметила эту деталь?
– Но у тебя же есть наверняка алиби.
Слово «алиби» меня встряхивает и настораживает. Слово, которое просто так человек не произносит.
– Да, я поехала в кафе Пушкин сразу после вас и была там меньше, чем через час. А Ифэй ушла от вас только через час после меня. Это не я её сбила, на всякий случай. Кто он, Виктор? Если, конечно, тебе уж совсем не безразлична моя судьба.
– Смысл случившегося прост и ужасен одновременно, – он опять философствует.
– В смысле? Как у Шекспира, что ли? Ещё скажи, что это был какой-то высокопоставленный Отелло.
– Ты недалека от истины, но я её не знаю. Я могу только предполагать.
– Я за твоим автографом, – подкрадывается Ольга, – я тоже была героиней твоих работ, причём, многократно.
– И будешь ещё, куда ты денешься? – отвлекается от меня с облегчением Виктор.
К столу стали подходить остальные люди. Каждому Виктор пишет что-то индивидуальное. Молодец какой. Наверное, подготовился.
Если бы я не приходила сюда и не знакомилась с Ифэй, случилось бы то, что случилось? Конечно. Единственное, были бы другие детали. Меня не на шутку взволновала синяя машина, от которой погибла жертва. О моём приходе в студию знали Наташка, Виктор и… а вдруг она тоже знала, что я приду? Абсурд.
Решаю, что мне надо уйти. Смотреть на спокойных, отдыхающих людей мне не хочется, тем более с ними разговаривать. Ответа я сегодня не получу ни от Наташки, если она знает, кто это, ни от Виктора. У него есть прекрасный повод мне сегодня ничего не говорить – занят. А каждый день я к нему ходить не могу.
Прощаюсь, ничего не объясняю и выхожу из студии.
