– А не считаю, что это неуважительно, – поднимает нос Коля. На фоне брата он смотрится смешно. Они же совсем не похожи! – Мы же родня. Кто-то считает, что нельзя брать у близких ничего, но у меня такого блока нет.
– Блока? – усмехается Ян. – Да, я заметил.
– Да брось! Тебе меня поддержать ничего не стоит! Ты даже не заметишь с твоим состоянием! Я же не прошу многого.
– Мне это надоело, – ставит точку Ян. Но Коля просачивается в дверь, и старший брат вздыхает.
– Встреча через полчаса.
– Кстати, об этом. Киры не будет. Она приболела, бедняжка, – притворно печально вздыхает Коля. – Очень хотела с тобой познакомиться, да и я ей обещал, что она увидит нашего благодетеля, но не сложилось. Просила передать тебе, что она очень благодарна тебе.
Смех Яна низкий, мелодичный.
– Да ну? – уточняет он, бросает быстрый взгляд на террасу. – Так прямо и сказала?
– Она воспитанная женщина, – вроде бы даже обижается Коля. – Конечно, она благодарна.
Он стоит ко мне спиной. Поэтому я просто захожу в комнату и встаю, надеясь, что в какой-то момент он обернется. Изо всех сил сжимаю губы.
Ян глядит на меня поверх плеча младшего брата и едва заметно кивает.
– Ник, ты сам от себя не устал? – иронично спрашивает он.
– Это как понимать? – взвивается мой супруг.
– Какого совета ты хотел?
– Личного. Я, кажется, влюбился. Всерьез, не как обычно.
Я медленно делаю шаг назад. От моего торжества не остается и следа. Еще шаг – запинаюсь о порог и, размахивая руками, валюсь вниз, срывая занавески, чуть замедляющие мое падение. Коля не делает ко мне и шага, а вот Ян успевает помочь мне – подхватывает под спину, ставит на ноги.
– Кира, – округляются глаза Коли. – Ты еще какого черта здесь делаешь?!
.
Мне глаза застилает бешенство. Я вообще не думала, что способна на такое.
– А что? – выступаю вперед. – Почему мне тут и не быть? Раз уж все, что как будто принадлежало нам, на самом деле было твоего брата? Почему бы мне не решить, что он – настоящая моя любовь, а не ты? Ты же влюблен? Какая тебе разница?!
Я вижу, как Коля ошарашенно отступает. Не горжусь этим, но знаю, куда бью: ему больно. Но, разумеется, не потому, что он любит меня. Нет, я давлю на эго, которое раньше не просто не трогала, а носилась, лишь бы не задеть. Я точно знаю, что нанесет ему еще большую рану, и цежу презрительно:
– Ты вообще не мужчина по сравнению с ним. Хорошо, что я поняла это хотя бы сейчас. Ты жалок. Убирайся к своей великой новой любви. Смотри только, чтобы она, как я, верила тебе без оглядки. Подожди-ка… – делаю вид, что что-то поняла. – Ты поэтому предпочитаешь девочек помоложе? Чтобы проще было им лапшу на уши навешать, что ты крутой владелец ресторана? Тогда держу пари, твоя возлюбленная – Катя, да? Ей как раз восемнадцать.
– Т-ты, – громко выдыхает Коля. Лицо его красное, он задыхается от бешенства. – Ах ты дрянь… Да ты… Как ты смеешь…
Он замахивается на меня, а я даже делаю шаг к нему, чтобы было удобнее бить. Я почти хочу, чтобы он опустил руку, ведь это будет означать, что я не только уколола его с филигранной точностью, но и что он – не мужчина. Он всегда с презрением говорил о мужьях, бьющих жен – «их нельзя считать мужчинами». И я ему об этом напомню.
Но прежде, чем Коля что-то сделает, его за запястье ловит Ян, о присутствии которого я уже успела забыть. Коля охает от боли.
– Ты трахнул мою жену! – брызжа слюнями кричит он на Яна. Наверно, хотел бы в лицо, но брат выше, так что получается куда-то в шею. Я начинаю смеяться, не сдерживая себя. – Я убью вас обоих! Мама бы не одобрила!
