— Мы сейчас ее найдем, не плачь!
— Как же я домой пойду? Что я Маргарите Алексеевне скажу?
— Успокойся. Где ты видела их в последний раз?
— Здесь.
— Вадима здесь не было?
Аня отрицательно трясет головой. И я ей верю.
Только ни хрена не понимаю, что происходит!
Мы с дядей Пашей изрезали в поисках парк вдоль и поперек. Подняли на уши всех сотрудников — ни никого! Как сквозь землю провалились!
Камеры мне смотреть не дают, но со слов охранников парка, уж не знаю, как там дядя Паша договорился, чтобы узнать, Соня вышла с ребенком из парка и села в такси.
Как? Зачем? Звоню к себе домой. Дарья Ивановна берет трубку. Спрашиваю, не приезжал ли ко мне кто.
— Приезжала София Андреевна. Но она ненадолго зашла, чтобы отдать какой-то конверт. Сказала, что у нее нет времени.
Выть хочу! Просто выть!
Оставляю дядю Пашу с Аней и прошу вместе с ней добраться до Макарских самостоятельно. Сам бегу до машины, запрыгиваю на водительское место и снова мчусь.
Меня не покидает ощущение, что я гоняюсь за неуловимой тенью. Только бы Соня не натворила идиотских поступков. И если Вадим к этому всему причастен, я просто уничтожу его. Сотру в пыль ублюдка.
Дома, конечно же, Сони тоже нет!
— Где конверт?! — ору Дарье Ивановне. Та подпрыгивает от моего тона, но незамедлительно приносит мне белый конверт. Письмо? Что за…
Рву конверт и достают клочок бумаги, на которой четко вижу почерк Сони. Он у нее красивый. Она художница, ее картины потрясающие. И почерк тоже, особенный, с завитушками, ровный.
“Дорогой Ян,
Я очень хочу остаться с тобой. Встречать каждый рассвет вместе. Я готова, правда готова расправить крылья и взлететь, ведь ты подарил мне настоящие чувства. Бесконечно люблю тебя. Твоя Соня".
Сминаю записку в руке и кричу от ярости. Ее нет! Сони нигде нет! Она стала моей, и я тут же ее потерял! Может, она уехала в Москву? Может, я успею ее догнать? Почему она ушла? Как я ее найду теперь?
Это все Макарский! Она не могла так поступить со мной. С нами! Закопаю ублюдка!
Образы того, как я разбираюсь с Ваденькой, обрываются от звонка телефона. Дядя Паша.
— Она там? — сходу спрашиваю его. Пусть лучше будет у Макарских, чем неизвестно где.
— Это Маргарита Алексеевна. Софии у тебя, я полагаю, тоже нет? — от голоса свекрови Сони мне совсем не по себе.
— Где она?! — ору в трубку, совершенно не владея собой.
— Я думала, ты мне скажешь.
Соплю в трубку. Нечего мне сказать! Нечего!
— Она оставила мне записку, — продолжает давить на больное Маргарита Алексеевна.
— Что в ней?
Она зачитывает мне вслух:
“Дорогая Маргарита Алексеевна!
Безмерно благодарна вам за всё, что вы сделали для меня и Ники. Вы прекрасная мать и потому, несмотря на то, что вы сами долгое время терпели чудовище, вы простите Вадима, и он снова вернётся в этот дом. Вы должны понять меня. Я не боюсь за свою жизнь, но я не хочу, чтобы моя дочь жила и росла в одном доме бок о бок с монстром, даже если этот монстр — её отец.
Если вы хоть немного любите свою внучку, то, пожалуйста, не ищите нас и убедите своего сына оставить нас в покое.
София Л., больше не Макарская”
— Она сбежала от вас обоих, — подытожила Маргарита Алексеевна.
Горько, больно, но правда!
— Найди ее, Ян! Найди и защити, — просит она. — Если Вадим до нее доберется раньше…
Мне не надо объяснять что будет. Я киваю самому себе и отключаю связь. Мне нужно сделать еще очень много звонков.
21. 20. Ян
