- У тебя бланш… на скуле… - говорю расстроенно. Мне больно и стыдно оттого, что не могу защитить её от отца-алкоголика.
- Ты ещё отца не видела, - мрачно отвечает Дарла, устало валясь на кровать.
- Опять приложила сковородкой?
- Нет. Лишь выбила зуб.
Сначала я ей не поверила, но наутро, спустившись в гостиную, убедилась в правдивости слов сестры. На челюсти отца была прилеплена какая-то марлевая повязка, щёку справа раздуло.
- Однажды я убью тебя, маленькая тварь! – шипит он на Дарлу, яростно втыкая вилку в стол.
- Это я однажды тебя убью, подонок, - сестра продолжает спокойно намазывать масло на хлеб, - ешь и не дёргайся. Старый козёл.
У мамы выпадает из рук чашка, и разбивается о пол. Я восхищаюсь стойкостью Дарлы, которую та выковала вопреки своей воле. Но в то же время начинаю сильнее о ней тревожиться. Отец ведь дурной на голову, он и правда может что-то ей сделать!
Его очередной заскок не заставил себя ждать. Я пила воду в кухне за занавесью, когда папа придрался к сестре, чистящей камин.
- Почему его убираешь ты, а не Тина?! – он не спрашивает. Сразу орёт дурниной.
Дарла отвечает не сразу. Она забрала себе мою работу, чтобы я не навредила ребёнку.
- Мне нравится чистить камины, - слышу равнодушный голос сестры, - Тина любезно уступила мне.
Отец пыхтит от злости, порыкивает. Какой-то чуйкой я понимаю – быть беде, но не могу просто сидеть в кухне, пока он избивает Дарлу! Выбегаю из-за шторки, и хватаю сестру за руку, дёргаю к себе как раз в тот момент, когда отец замахивается её ударить.
БАХ! Гремит, как из пушки! Отец отлетает от нас, и впечатывается спиной в стену, потом тряпкой сползает вниз.
Мы с Дарлой стоим, обнявшись, и смотрим на неподвижное тело. Что произошло?! Он жив?!
- Что вы наделали! – врывается в гостиную матушка.
Она падает на колени рядом с папой, трогает двумя пальцами его шею. Ищет пульс.
- Это не мы! – протестует Дарла.
- А кто? – переходит на крик мама, - думайте своей головой, что творите, идиотки!
Что-то внутри отмирает. Сердце болезненно сжимается. Я знаю, что мама сильно зависит от отца и ментально, и материально. Но в упор не осознавать того, что происходит… Оправдать её поведение я не в силах.
- Малыш, - отвечаю тихо. Губы словно одеревенели, - это ребёнок.
- В смысле ребёнок? – уже не так агрессивно переспрашивает мама.
- Отец хотел ударить меня за то, что я чищу камин вместо Тины. А она выбежала с кухни, хотела меня защитить… - сестра поглядывает то на меня, то на маму.
- Теперь я понимаю, что произошло, - шепчу потрясённо, - я ощутила тепло… словно маленькое солнце, - прикладываю ладони к уже выступающему животу.
- Никогда о таком не слышала, - хмурится мама.
- Некоторые женщины выгоняют из дома мужчину, который бьёт детей, - философски замечает Дарла, - о таком ты тоже не слышала?
- Вы давно не дети!
- Но когда-то ими были. Отца это не останавливало.
- Хватит паясничать, Дарла! – вскакивает мама. Её лицо пылает гневом.
- Стой! – вскрикиваю, - не подходи, иначе пострадаешь! Смотрите!
Указываю пальцем на тонкую, прозрачную пелену, видимую лишь на фоне окна. Она заключила нас с сестрой в пузырь.
- Папа хотел ударить Дарлу, мам. И напоролся на защитное поле. С ума сойти…
Чувствую головокружение, прикладываю ладонь ко лбу. Встревоженная сестра усаживает меня в кресло, мама тоже подходит ближе.
- Не буду я вас бить, не буду, - обещает она, - я ведь тоже о малыше волнуюсь. Что если это поле забирает у тебя слишком много сил?
