- Ладно, понял, - цокает языком. – Вадик, - кричит кому-то, и появляется ещё один, вытирая рот салфеткой. – Возвращай Родиона, тут ножевое.
Вспоминаю, что так и не поела, и желудок разочарованно урчит.
- В полицию звонили? - обращается уже ко мне.
- Телефона нет, - пожимаю плечами.
- Понял, - вздыхает он.
Мне предлагают ждать тут, забирая Кораблёва с собой, но ещё предстоит понервничать. Утро 1 января – не лучший день для операций. Опускаюсь на скамейку, обхватывая голову, и меня выдёргивает из задумчивости парень.
- Что-то ещё можем сделать?
- Ой, - спохватываюсь, переводя на них взгляд, и тут же вскакиваю. – Ребята, спасибо большое за человечность, - откидываю назад упавшие на лицо волосы. – Если бы не вы…
- Нормально всё, - отмахивается парень. – Мы пойдём.
- Да-да, конечно, - киваю, смотря вслед, снова опускаясь на скамью. Надо позвонить отцу, только откуда? Нормальные люди дома «Оливье» едят, а я одна в гулком фойе. Слышу, как хлопает дверь, видимо, ребята ушли, но звук шагов разносится по зданию. Что-то забыли?
Это мужчина. Высокий, издалека уже видно, что уставший, не знаю, будто чувствуется это в его облике. Поправляет сумку, быстрыми шагами пересекая холл. Рассматривать тут больше нечего, потому слежу за ним, и мужчина, проходя мимо, поворачивает голову в мою сторону.
Тёмные волосы, уложенные назад в модной стрижке, выбритые виски и затылок, короткая щетина на лице. Глаза тёмно-серые, но я знаю это не потому, что разглядела сейчас.
- Аккордеон? – вскидываю брови, изумлённо глядя на него.
Кажется, новогодняя ночь полна сюрпризов. Как вы думаете, кто перед Яной?
12. Глава 11
Конечно, ужасно трудно, мучась, держаться твердо.
И все-таки, чтоб себя же не презирать потом,
Если любовь уходит — хоть вой, но останься гордым.
Живи и будь человеком, а не ползи ужом!
Э. Асадов
Назаров не сразу узнаёт меня. То ли я сильно изменилась, то ли он мыслями где-то в другом мире. Меняется в лице, внимательно изучая теперь уже с интересом, и усталая улыбка занимает своё место. А в моей голове проносится «Родион-аккордеон».
- Привет, Ян, - от голоса мурашки. Обожаю такие голоса, особенно в аудиокнигах. Немного низкие и с хрипотой. На пару секунд забываю, почему здесь. Ныряю в воспоминания, где мне 15, а он на два года старше. Не Ромео и Джульетта, конечно, но его мать была против наших отношений. Прочила ему в жёны дочку какого-то начальника, только мы разбежались не по этому поводу.
- Родя, - оглядываюсь на танцующих, чувствуя себя не в своей тарелке, и завожу руку за спину, поправляя его ладонь, вновь скользнувшую не туда. – Если Ольга Аркадьевна увидит, будет неприятный разговор.
- Ян, расслабься, - горячий шёпот на ухо, и тут же таю, ощущая мурашки по коже. Он имеет надо мной власть, а может, всему виной первая любовь, заставляющая трепетать от любого слова, поступка, взгляда.
Я на хорошем счету, потому не хочу падать в глазах учителей. Меня хвалят за успеваемость и поведение, и я не готова терять заработанный за годы авторитет.
Прониной и Маликовой всё равно, они встали на пьедестал «почёта» и шагают по наклонной. Я не такая. Мама рассказывала, что отец был единственным, кого она любила, и я мечтала о том же. Раз и навсегда. Наивно? Возможно. Но в каждом возрасте свои идеалы.
Музыка уносит ещё дальше, кажется, медляк только для нас. Плевать, сколько людей вокруг, вижу только его горящие глаза, а потом снова наклоняется. – Что решила?
