Нужно было завести собаку, а не замуж выходить, но от этих мыслей только еще хуже, а слезы уже вот-вот готовы выйти на сцену.
— Так почему ты оказалась в такое время на улице? Где твой муж, Алина? — немного прищурившись, снова спрашивает Стас.
— Семейные разборки, — обнимаю себя руками, словно хочу отгородиться от всего, включая настойчивый взгляд соседа. — Он дома. Мы поругались.
— Это нормально, что, когда вы ругаетесь, ты на улице, а он дома? — мужчина недоверчиво выгибает брови.
Представляю, что он сейчас думает, хотя, чтобы он не думал — везде будет прав. Это никак не нормально, но это последствия, а есть ведь причина.
— Я просто очень вспыльчивая, — мне неловко за мое поведение. Я хочу домой. Не хочу со всем этим разбираться. — Мы поругались, и я ушла. Ничего интересного.
— Но идти, как я понимаю, тебе некуда?
Все он знает. У меня что, на лбу это написано? Может, не надо было у него просить денег, но как иначе тогда? Становится еще более гадко от этой ситуации, хотя, казалось бы, куда больше?
— Я просто забыла сумку, когда уходила.
— А твой муж тебя не остановил?
Мысленно возвращаюсь к тому моменту, когда покидала нашу квартиру и не могу припомнить момента, когда Виталик стал между мной и входной дверью. Неужели он думал, что у меня кишка тонка уйти и не особо переживал? А еще: возвращайся, и мы поговорим. Он знал, что я брожу под окнами и как только замерзну, вернусь обратно? Серьезно?
Я в заднице. Мне некуда идти. Мне некому пожаловаться. Без мужа, я совсем одна, и только этот мужчина напротив — моя единственная надежда не умереть от холода сегодня ночью.
— Мы оба вспыльчивые. И он, наверняка, думает, что я блефую, — медленно потягиваю горячий чай, хотя хочется провалиться сквозь землю.
— А ты блефуешь?
Зачем он мне в душу лезет? Откуда я знаю?
— Я знаю, что звучит как бред, но не мог бы ты одолжить мне немного денег, чтобы я сняла номер в гостинице? Как только будет возможность, я верну. Обещаю.
— Я могу тебя отвезти куда скажешь, это не проблема, — разводит он руками. — Только ты уверена, что именно ты должна ночевать в гостинице?
— Почему нет? — удивляюсь я.
— Ты девушка, — выдает он, будто это слово что-то значит. — Ты не должна таскаться с чемоданом по городу, если у твоего мужа не хватает смелости побежать за тобой во время ссоры.
Как у Стаса все просто. Но, может это и правильно? После этих его слов признаться, что мне нагло изменяли, а я спалила любовников, становится еще труднее. Это ужасно стыдно и так больно, что дыхание перехватывает.
Почему именно со мной должно было это случиться? Ведь все же было прекрасно? Или это только я так думала?
— Он тебя обидел? — осторожно спрашивает Стас, немного придвинувшись ближе. Он весь напрягается, ожидая от меня ответа.
Обидел. Но, наверное, не совсем в том смысле, о котором подумал сейчас Стас.
— Он мне изменил, — на выдохе признаюсь я. Пусть и стыдно о таком говорить малознакомому человеку, но мне все же надо это произнести вслух и понять, что я не сошла с ума, и это не плод моего воображения. Все на самом деле. — Сегодня застала его с моей подругой. Приехала не вовремя.
Кажется мои слова соседа не удивляют. Он даже немного расслабляется.
— И именно поэтому ты сидела с чемоданом во дворе? — спокойно уточняет.
— Да. Уже на улице заметила что нет сумки, а вернуться не смогла. Не могу их видеть, — даже не хочу думать, как бы это выглядело, вернись я обратно. Я далеко не слабачка и точно не буду унижаться. Не после такого.
