— Ты поговори с ней, Дениска. В любви важны не только поцелуи, но и слова.
— Как у вас с папой?
Мое лицо косит от гримасы отчаяния. Да, мы ведем множество разговоров с ним, но все не о том. Как я могу учить сына быть честным, когда сама угодила в ловушку лжи?
— Я думаю, Даша тебя поймет, если ты раскроешь перед ней сердце, — заглядываю в карие глазки, которые достались Денису от его лживого отца, — да, возможно, будет плакать, но…
— Я поплачу с ней рядом, — Денис обхватывает мое лицо теплыми ладошками, — мне тоже будет грустно и стыдно.
3. Глава 3. Ну что ты как маленькая?!
— Денис Александрович, — пап подхватывает Дениску на руки и удивленно охает, — кажется, вы подросли за эту неделю.
Дениска шепчет папе что-то на ухо, прикрыв рот ладошкой.
— Так, — папа кивает с важным видом и шагает по коридору к детской, — понял. Нас ждет серьезный мужской разговор.
— Насколько он у нас? — мама улыбается, провожая взглядом папу и Дениску.
— На денек… До завтра.
— Мало, — мама обиженно хмурится, — завтра не отдам и не просите.
— Мам…
— Пошли пить чай, — тянет за руку. — Пока мужики ведут серьезные мужские разговоры, мы с тобой, — оглядывается и подмигивает, — тортиком побалуемся.
И вот сижу я через пять минут с чашкой чая и куском наполеона на блюдечке с красной каймой по краю. Я это блюдце любила в детстве. С того времени появился крошечный скол, но старая тарелочка из прошлого мне еще мила.
— Ты что-то бледная, — мама окидывает меня цепким взглядом и облизывает ложку. Затем замирает и шепчет. — И тортик не кушаешь… Ева, неужели… ты в положении?
— Нет, — устало вздыхаю.
— Не здоровится? — с небольшим разочарованием отзывается мама.
Встаю, выглядываю в пустой коридор и прислушиваюсь к хохоту Дениски и папы. Закрываю дверь и возвращаюсь за стол.
— Мам…
— Ты меня пугаешь, Ева.
— Я думаю, что Саша мне изменяет, — глухо отвечаю я и перевожу взгляд на окно, за которым пролетает стайка птичек.
— Уверена или только думаешь? — шепчет мама.
— На руках доказательств нет.
— Ева, — мама касается моей руки, — ты всегда…
— Надумываю лишнего? — перевожу усталый взгляд на нее. — Есть мизерный шанс, что я ошибаюсь, но вряд ли.
— У вас же Дениска… — сипло выдыхает мама. — Ева… Может, ты ошибаешься? Нет, точно ошибаешься… Саша же…
— Приличный мужчина? — заканчиваю я за нее обрывистое предложение.
— Да.
И по глазам вижу, что мама допускает факт измены, но не знает, что мне сказать. У нас же Дениска, а Саша не только приличный мужчина, но и отец хороший, что ему не помешало сегодня смотреть на чужую грудь в красных кружевах. Или все же это был не он?
— Ты только не психуй, доча, — мама поддается в мою сторону и едва слышно меня спрашивает, — а как у вас с интимом?
— Ты уже ищешь оправдание для Саши? — я изгибаю бровь.
— Мужикам сложно без этого самого… — густо краснеет и отводит взгляд. — Вот я и спрашиваю. Супружеский долг очень важен.
У меня верхняя губа дергается от “долга”. Близость не может быть долгом или обязанностью. Допустим, та страсть, которая могла нас застать с мужем в темной подворотне на прогулке после чашечки кофе, видоизменилась. Она стала тише… вот черт…
— Что ты так вздыхаешь? — мама хмурится.
И ведь были у меня мысли по ночам после того, как Дениска уложен с колыбельными и сказками, что надо и Сашу приласкать. Надо. Я не то чтобы заставляла себя прикоснуться к мужу, но все-таки переступала через желание упасть на подушку и заснуть. А супруг мой отвечал мне тоже не дикой страстью, а какой-то милостью, что ли. С губ срывается истеричный смешок. Отдавал супружеский долг настойчивой жене, не иначе.
