– Понятно... А почему деньги ему отдавал, а не на себя тратил? Ты же живешь в ужасных условиях, пап...
Отец, усмехнувшись, посмотрел на меня.
– Может, меня совесть мучала? Что я своего ребенка в таком аду растил... И сделать ничего не мог... Пусть хоть те деньги послужат кому-то во благо.
Мобильник грустно пиликнул. Думала, что это, наконец, пришло подтверждение, что Глеб оформил заявление на развод, но нет... Это оказалось сообщение от того, от кого я совсем не ожидала сейчас.
“Ушла от него... Молодец”, – прочитала я.
“Кто ты?” – набрала быстро. – “Почему решил вдруг открыть мне глаза?”
В ответ пришел смайлик-улыбочка.
“Друг”.
“У меня мало друзей. И ни один из них не стал бы скрываться”.
– Есть будешь? – отвлек меня отец.
10. 2.1
– У тебя холодильник пустой, – ответила я машинально. – Сейчас закажу еду.
Отец усмехнулся. А я заметила, как в уголках его глаз появилась сеточка морщинок, которую я прежде не видела.
– Закажешь? Где? Забыла, у нас тут на все село одно кафе, и то работает не всегда. Так что это... Я картошку сейчас почищу. У меня есть. И банка тушенки.
– Я помогу, – вызвалась было я, но отец покачал головой.
– Я сам.
Пока отец чистил картошку, я, переодевшись в домашние штаны и майку, принялась за уборку. Просто не смогла бы и дня в этом свинарнике прожить.
Налила в ведро воды, радостно отметив, что чистящее средство тут было, полная бутылка. Усмехнулась сроку годности, который уже вышел. Похоже, это осталось еще с тех времен, когда я здесь жила... После стянула с кровати грязное белье, очень надеясь, что у отца есть запасной комплект. Вытрясла всю пыль, отдраила заляпанные подоконники, полы намыла. С грустью посмотрела на забитый всяким хламом шкаф – на него попросту не осталось времени.
– Доча... Картошка сварилась! – крикнул с кухни папа.
Вымыв тщательно руки, пошла на кухню. Запах картошки с тушенкой, такой простой и незамысловатой еды, вызвал странные эмоции. Как давно мы так сидели с отцом? Вместе?
– Папа... Я соскучилась...
Не смотря на все то, что произошло, не смотря на то, какой жизнью он жил, все равно я его любила. Сейчас я ощутила это особенно остро.
Не выдержав, обняла его. Какое-то время мы так и стояли. Я плакала. Отец тоже. Когда сели есть, папа спросил, как я жила. И что случилось сейчас.
Я не успела ответить. Пиликнул мобильник.
“Глеб пожалеет о том, что сделал”.
“Мне все равно”, – напечатала быстро.
Я не хотела никакой мести. Да и за что? Что сама была дурой все это время? Глебу нужно напомнить, чтобы подтвердил развод, а после пусть делает, что хочет.
– Алиса... – отец напомнил о себе, и я замешкалась, не зная, с чего начать, как в дверь позвонили.
Только не это... Я знала, что значил этот звонок. Хотела бы я ошибаться!
– Пап, не открывай... – шепотом попросила я.
Только не сейчас, не тогда, когда мы вот так впервые за долгое время сидели вместе. Как семья. Как родные друг другу люди.
– Здарова, Тимур! Глянь, я сегодня не с пустыми руками! – раздалось из коридора.
– У меня дочь вернулась...
– Алиска?! Тим, мне правда пойти некуда... Ты же не выгонишь...
– У меня даже места нет, где спать.
– Я на кухне. На матрасике. Как раньше!
Дальше я уже знала, что будет. Этот один и тот же сценарий плохого фильма я смотрела все свои детство и юность.
Отец вернулся. Смущенно извинился, сказал, что Сашке негде сегодня ночевать. Мы поделились с ним картошкой. На вопрос, что у меня произошло, и как я жила эти два года, я уже не стала отвечать. Расхотелось выворачивать душу. Зато это легко мог сделать Сашка. Рассказывал об очередной ссоре с женой, о том, как на работе начальник-тварь собирается его уволить за прогулы, что весь мир против него... Разумеется, следом появилась бутылка. Да не одна...
