Я сижу как статуя. Мне даже интересно, чем же это закончится!
– И?
– И знаю, что вы не одиноки…
За первой пуговицей пошла вторая. Уже игриво виднеется ажурное бельё. За второй пошла и третья пуговица.
– И знаю, что вас кое-что заводит…
Девушка спрыгивает со стола и опускается на колени. Нет, быть может, если бы я был другим мужчиной, во вкусе которого была Арина, да и еще одинок – тогда бы развлекся на своем столе без угрызения совести, но… Я не из таких.
Ее руки тянутся к моей руки с такой дрожью, что мне кажется, сейчас она и сама вся трясется, как осенний лист на ветру.
– И я хочу сделать это…
Она резким движением руки дотрагивается до моего ремня, и это, кажется, зашел слишком далеко.
– Арина, прекрати! – говорю ей и, отодвинув стул, вскакиваю с него.
– Но я… мне… Я думала, что…
– Арина, застегнись! – требую я, и так нехотя, поднявшись с колен, застегивает свою блузу.
– Вы… вы всегда так добры ко мне, – начинает она с жалостью в голосе. – Я думала, что вы…
– Что я что-то чувствую к тебе? – сдержанно спрашиваю у нее, а Арина кивает головой.
– Да.
– Арина, иди домой, пожалуйста, – прекращаю я этот разговор и отворачиваюсь к окну. В свете заката замечаю ее отражение в стекле. Ассистентка по-прежнему стоит и смотрит на меня.
Дьявол. Я что-то упустил из виду… Я знал, что я ей нравлюсь, но не думал, что до такой степени.
– Василий Дмитриевич… – тихо роняет та позади меня. – Простите…
– На сегодня твой рабочий день окончен.
Разворачиваюсь к ней лицом и вижу, как в ее глазах вырисовываются слезы.
Вот только не плачь еще, прошу тебя!
– Завтра, чтобы ровно к девяти была на работе, – добавляю как можно строже и киваю головой в сторону двери. – Ты свободна.
– Простите, – склонив голову вниз, Арина разворачивается и пулей вылетает из кабинета.
Я еще с минуты стою и смотрю на закрывшуюся дверь, и, тяжело вздохнув от комичности этой ситуации, обратно сажусь на стул. Снимаю очки и тру глаза рукой.
Нет, ну что это только что было?
Мои раздумья прерывает звонок телефона, который вдобавок мерзко вибрирует на столе. На экране высвечивается имя Артема. Я поднимаю трубку.
– Да?
– Ты готов? – спрашивает он, и я понимаю, что совершенно забыл о том, что мы решили сегодня посидеть в баре.
– Да… Я только закончу кое с чем.
– Я жду тебя внизу, – добавляет тот и кладет трубку.
Мне ничего не остается, как сохранить в программе свой отчет, накинуть на плечи пиджак и выйти из кабинета.Смотрю уходящей вслед девушки, еще не осознавая, что только что сотворил.
– Вам салфетки нужны? – спрашивает барменша, но я отмахиваюсь, и ноги сами несут меня на выход, прочь из кафе.
– А как же ваш кофе?
– Спасибо! – роняю через плечо и выбегаю из кофейни.
Зачем я это сказал? Не знаю.
Смотрю по сторонам и краем глаза замечаю, что девушка ушла в левое крыло. Быстрым шагом иду в ту сторону и за поворотом замечаю, как она медленно прихрамывает, но продолжает идти. Сглатываю тягучую слюну и, настигнув ее, говорю:
– Простите…
Девушка вздрагивает, и если бы не было крышки на ее бумажном стаканчике, то, вероятнее всего, она бы пролила на себя еще пару капель.
– Все хорошо, – вновь говорит та и отводит от меня свои шоколадные глаза.
Они красивые. Глубокие, насыщенные, добрые.
– Вы так поспешно ушли, что я чувствую себя виноватым.
– Так и есть, – замечаю, что она слегка улыбается. Ее уголки пухлых губ поднимаются, и я понимаю, что она не держит на меня зла. Хотя, по правде говоря, я не должен переживать за чужого мне человека, но все же переживаю. – Но я уже сказала, что со мной все в порядке.
