Охаю, задыхаясь, потому что уже в следующую секунду чувствую в себе его палец.
Это резкое движение причиняет дискомфорт, а ситуация в целом вызывает панику. Нелогичный, неподдающийся контролю страх.
На глазах выступают слезы.
Илья толкает в меня палец до самого упора. Я чувствую его там своими стеночками. Это так дико. Сидеть практически у всех на виду, насаженной на его палец.
- Ты сухая, - раздраженно замечает муж.
- Отпусти, пожалуйста, - тихо прошу я. – Я же сказала, что не хочу. И на нас ведь люди смотрят! Нельзя так себя вести…
Хриплый смешок рядом с ухом.
- Они все отвернулись, уверяю тебя.
Палец Ильи скользит, выходя из меня. Затем муж аккуратно поправляет ткань трусиков, чтобы они сидели ровно и опускает подол юбки вниз.
Порываюсь встать с его колен, но рука, обхватывающая мою талию, сжимается крепче.
- Будем пить кофе, - ставит меня перед фактом муж.
- Я не пью кофе, пока кормлю грудью.
- Тогда чай.
Илья поднимает вверх руку и машет, подзывая прислугу.
К нам тут же подходит та девушка, что принесла Илье мою сумку. Муж просит ее принести для меня чашку чая, а я краснею еще сильнее.
Что он там говорил: все отвернулись? Ну конечно…
Через минуту девушка возвращается с чаем, ставит на столик чашку и тут же уходит.
Я опускаю глаза. Мне стыдно, что кто-то видит меня, сидящей на коленях Ильи. Это ведь слишком интимно. Зачем он так делает?
Муж берет со стола чашку чая и подносит к моему рту. Подвисаю растерянно. Он что, решил сам меня поить?
Теплый фарфоровый край касается моей губы.
- Пей.
Размыкаю губы и отпиваю немного.
- Молодец, - Илья ставит чашку обратно на стол.
Берет свой кофе и тоже делает глоток. Снова берет чашку с чаем и подносит к моему лицу.
- Я ведь могу сама, - тяну руки к чашке.
- Не можешь, - рука с моей талии поднимается и легонько бьет меня по протянутым пальцам.
Делаю еще один глоток с рук Ильи.
Это выносит мне мозг. Что за игры? Я совсем не понимаю.
Мы ведь терпеть друг друга не можем. Я знаю, как муж ко мне относится.
Могу частично понять его больную логику, по которой он хочет, чтобы я родила ему ребенка. Но устраивать чаепитие у него на коленях - это же совсем какой-то абсурд.
Все это слишком интимно. Сидеть на нем, все еще ощущая в себе его пальцы. Пить из его рук. Будто между нами правда есть какая-то близость.
- Расслабься, - звучит, как приказ.
Интересно, он понимает, что приказы напрягают, а не расслабляют? Да и как расслабится, когда тебе в задницу упирается огромная кочерга?
К моим губам снова подносят чашку, и я делаю еще один глоток.
- Хорошая девочка, - слышу над своей макушкой хриплую усмешку.
Не знаю, что такого в тоне, которым мужчина это сказал, но я опять краснею.
- Пожалуй, оставлю пока кое-что у себя, - Илья вытаскивает из стопки документов на столе мой паспорт и свидетельство о рождении Ромы и откладывает их в сторону.
Остальную стопку пододвигает ближе ко мне.
- Брак с тобой больше похож на рабство, чем на союз двух взрослых равноправных людей, - не выдерживаю я.
Рука мужчины снова притягивает меня к бедрам мужчины, плотнее прижимая к стояку.
- Если будешь говорить со мной о равноправии, то эта штука очень быстро окажется у тебя во рту.
Илья опять подносит к моим губам чашку, и я делаю еще один глоток.
- Вот так, умница. Не надо говорить со мной о всяких глупостях.
Он не отпускает меня до тех пор, пока обе наших чашки не пустеют.
- Я зайду пожелать тебе спокойной ночи, - бросает муж мне вдогонку, когда я убегаю в дом с оставшимися документами в обнимку.
