— Ты — дочка Игоря Ростиславовича, — констатирует Вадим.
Интересно, это я так известна в собственном районе или у соседа всё хорошо с логикой?
— Бинго! — хорошо, что в старых лифтах нет зеркал, не хочется видеть собственную кривую улыбку.
Щёлкает кнопка, и двери с натугой открываются, открывая вид на родительскую квартиру.
— Кира, — рука с зажатыми ключами опускается, и я разворачиваюсь к соседу, которого вижу впервые в жизни, — не пугай отца. Моя ванная в твоём полном распоряжении, — он улыбается, но не насмешливо, а как-то по-доброму.
— Всё так плохо? — больше собственного отражения меня беспокоит нежелание возвращаться к неоконченному разговору и тоскливому папиному взгляду.
— Считай, что ты попала под дождь, — Вадим пропускает меня перед собой и захлопывает дверь, — тот, который на острове Кауаи, — он щёлкает выключателем.
— И что с ним не так? — забрав мою куртку, Вадим фыркает.
— Уверенность, что тебя смоет, если ты под него попадёшь. Первая дверь налево.
— Спасибо! — неожиданный подарок в виде отзывчивого соседа окупается сполна.
Современная, сверкающая хромом ванная оказывается оборудована гигантским зеркалом в половину стены. Папа бы расстроился! Вместо светлых волос — спутанное нечто, тушь лежит даже не под глазами, а где-то в районе подбородка. Вместе с телесной помадой, и это без учёта красных глаз и носа. Красотка!
— Душ? — Вадим стоит в дверях с огромным полотенцем в руках.
— Сомневаюсь, что поможет, — кривая ухмылка отражается в зеркале, через которое я смотрю на него.
— Если передумаешь, — с улыбкой он бросает полотенце на столешницу, не пересекая порога ванной, и тихо прикрывают за собой дверь.
А, собственно, почему бы и нет…
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
