Тяну на себя его свитер, а за ним футболку. Касаюсь дразняще загорелой кожи, веду от лопаток вниз до поясницы. Марат рычит от нетерпения, трётся ширинкой у меня между ног. Ловит мои губы жадно целует. Я чувствую, как таю от каждого его прикосновения. В едином порыве мы снимаем с себя остатки одежды и отдаёмся друг другу без остатка.
Я чувствую его внутри, и каждый новый толчок приносит новую волну удовольствия. Стоны сами собой вырываются из груди. Мне так хорошо, что меня будто уносит куда-то в другую реальность. Я цепляюсь за плечи Марата, царапаю ногтями. Мечусь, точно в бреду, пока наконец не достигаю самой вершины удовольствия. Понимаю, что муж тоже на грани, а потому продолжаю раскачивать бёдрами в такт. На мгновение мне приходит в голову мысль: «Что, если он не остановится сейчас?» Я люблю Марата и хочу от него ребёнка. Нашего с ним малыша! И если бы не все эти условности, то я была бы счастлива носить его. Всё заканчивается, как всегда, и мне становится немного грустно. Я успокаиваю себя тем, что мы оба молоды и у нас есть ещё куча времени и возможностей попробовать снова.
4. Глава 3
Около года назад
— Какая сладкая малышка! Агу-агу, иди-ка к тёте Вере!
Я протягиваю руки и Анютка, подруга, передаёт мне свою дочку. Девочке два месяца, и она уже вовсю улыбается и реагирует на людей. Даже у меня на руках держится очень спокойно, хотя обычно я с детьми не очень лажу. Стоит только взять кого-то на руки, как малыш начинает плакать. Марат в таких случаях шутит, что дети, как дикие животные, чувствуют страх. А ещё бы мне не бояться, если у меня на руках один из его драгоценных племянников, а его мать стоит рядом со мной с видом хранителя музейных предметов в эрмитаже. Анютка же вообще бесстрашная — отдала и пошла суету в доме наводить.
— Ты сама-то не хочешь ещё? — кричит мне из кухни. — Вон у тебя как хорошо выходит.
— Да как тебе сказать? — я немного теряюсь. — В целом, я не против. А с моей собачьей работой давно бы в декрет ушла. Но у Марата сейчас непростой период. Начальство поменялось. Короче, стресс и всё такое.
— Ну, так и сняла бы стресс, — Анюта выглядывает в дверной проём и подмигивает. — Мне ли тебя учить?
— Нет, Ань, мы с ним договорились ответственно подходить к этому вопросу, — отвечаю я, кусая губы.
Анюткина дочка теребит мои волосы, пускает слюни мне на блузку и лепечет о чём-то своём. Я придерживаю её аккуратно, невольно касаюсь пушка на голове подбородком. От неё пахнет молоком и совсем немного детской присыпкой. В груди разливается странное, но в то же время приятное чувство.
— Ой, мудришь ты, подруга, — вздыхает Анютка, качая головой. Подходит ко мне и забирает девочку. — Да, дочь? Мудрит чего-то наша тётка Верка!
Девочка отзывается на возглас матери. Аня сюсюкает и строит ей рожицы. Малышка улыбается в ответ. Я только вздыхаю. Наверное, она права, и мы слишком усложняем. Хотим быть ответственными родителями, а не уповать на то, что «раз дал Бог зайку, то даст и лужайку». Но, в конце концов, предусмотреть всё невозможно. Да и нет никакого стандарта, по которому можно было бы судить насколько ты ответственно запланировал беременность. Мы живём вроде небедно. Квартира хоть и в ипотеку, но своя. Стаж на работе у меня имеется. А Марату вообще со дня на день обещают дать должность с отдельным кабинетом и секретаршей. Наверное, ведь можно уже?
