Слова ранили меня хуже лезвий, пропитанных ядом. Я смотрела на отвратительных предателей и не узнавала их. Как близкие люди всего за несколько секунд могут стать врагами?
– Марина, прикуси язык.
Он поднял с пола её платье и накинул на неё.
– Давно? Давно вы спите друг с другом?
– Юль, мне не хочется об этом говорить.
– Серьёзно? А что, тебе стыдно? Неприятно? Или много чести? Раньше надо было думать, когда предложение мне делал. Только не говори, что это ещё на свадьбе случилось!
– Нет, не на свадьбе.
– Стоп. Всё, довольно, не продолжай! Не хочу больше ничего слышать.
Зачем, вот зачем я продолжаю вести с ними диалог? И так понятно. Между нами всё кончено. Я никогда не приму и не прощу измену. Ярослав поступил со мной мерзко и бездушно. Что ж, бог ему судья! Я должна принять это, а его забыть. Увы, это жизнь, так бывает. Самые близкие люди, которых ты впускаешь в свое сердце, в итоге, ранят больнее.
– Да, Юль, прости, но так получилось, – разводит руками мерзавец-муж. – Я детей хотел, а ты всё не можешь…
– Поэтому ты решил осеменить мою лучшую подругу!!! Надо же, поступок настоящего мужчины!
* * *
– Нет, всё не так! Там такая ситуация была… Презерватив порвался, это вышло случайно.
– Подонок ты! Я тебя ненавижу!
– Немедленно сбавь тон, Юля.
– Ну и трахайся на здоровье с этой шалавой, пока она тебя чем-нибудь не заразила после своих «пиар-менеджеров», «фотографов», «папиков богатеньких». Штат спонсоров у Маришки большой, а путь к славе был непростой. Она сама мне хвасталась, перед кем ноги раздвигала, чтобы её взяли на обложку очередного журнала или в пятёрку призёров конкурса «мисс».
– Сучка!
– Так что, насчёт того, что ребёнок твой – с этим можно ещё и поспорить.
Марина кидается на меня, выпуская кроваво-красные нарощенные ногти, Ярослав успевает её придержать, схватив за локоть, и внезапно кричит на меня:
– Довольно! Как мне уже осточертели эти бабские истерики и разборки! Знаешь что, Юля, выйди из комнаты.
Застываю. Любимый снова наносит мне удар. Бьёт словами и поступками, но лучше бы ударил кулаком. Потому что словом всегда больнее.
– Собирай вещи, поезжай к маме. Скоро я пришлю адвоката.
– Развод? – выдохнула сладко Марина и бросилась к Ярославу на шею. – Ура, свершилось! Я люблю тебя, Ярослав! Безумно люблю, милый! Ты сделал правильный выбор, давно пора. Обещаю, не пожалеешь!
– Дом мой, машины мои. Общего ничего нет у нас. Как приехала с пустыми руками из своей деревни так и уедешь.
– Ярик, а когда ты меня замуж возьмешь? – мигом застрекотала Марина. – А свадьбу где праздновать будем? Мальдивы, Эмираты, Монако? Ух! Все знакомые умрут от зависти! Какое же платье выбрать на церемонию?
– Марина, не сейчас.
– Да, да, конечно. Сначала эту надо выпроводить, – нарочно с гадкой интонацией сделала ударение на слово «эту». – Помочь? Манатки собрать.
– Нет, нет. Вы продолжайте. Я… пойду. Не буду вас отвлекать.
Никто не узнает, каких усилий мне это стоило – сдержаться, промолчать, не показать им, что мне больно и меня задевает их каждое слово, каждый поступок.
Но так было нужно. Они ещё не знают, что в долгу я не останусь. Я хочу облегчить душу! На ходу зреет несколько идей. Поворачиваюсь к сладкой парочке спиной и выхожу из комнаты.
– Вот идиотка, – огрызнулась рыжая тварь очень тихо. – Поцелуй меня, Ярик, поцелуй! Ну же, отправь меня на луну, как ты это умеешь!
Выйдя из комнаты, я навалилась спиной на стену, закусив губу. Закрыла глаза, сильно зажмурившись, чтобы не дать волю слезам, и коснулась ладонью живота, пока ещё плоского, обычного, на первый взгляд. Глубоко выдохнула.
