— Так, Журавлева! Мне кажется, что-то мешает нам работать. Чего молчишь, что голодная?
— Да я как-то несильно…
— «Да я как-то», — дразнит меня Ковалевский и заходит в приложение по доставке еды. — Аня, ты что будешь? Давай чего-нибудь горяченького?
Я немного смутилась.
— Если можно, супчик.
Ковалевский умилённо посмотрел на меня.
— Конечно, я тогда себе тоже закажу супчик.
Еду привозят достаточно быстро, директор звонит охраннику, чтобы тот пропустил курьера к нам. Мы решаем немного оторваться от работы и перекусить.
— Вы позвонили Валентине Константиновне? — спрашивает Александр Дмитриевич, и я киваю:
— Да, все хорошо.
Ковалевский открывает очередную коробку с едой.
— Куда столько? Я же только суп хотела!
— Кушай, кушай. Нам еще долго работать. Я бы тебе красного вина предложил, только боюсь, оно помешает делу.
— А у вас есть вино в кабинете? Я не откажусь, — с хитрым прищуром отвечаю ему.
— Ну хорошо, подловила. Сейчас угощу, только немного.
Александр Дмитриевич открывает свой мини-бар и достает на вид очень дорогую бутылку вина. Он наливает мне половину бокала, а себе буквально два глотка.
— Мне еще за руль садиться. Аня, расскажи, а кто посоветовал тебе пойти ко мне работать? Сюда же без знакомств не попадают.
— О да, знаю. В тот день, когда я узнала, что меня не приняли в университет, я познакомилась с очень хорошей женщиной – Валентиной Константиновной. Ну, я вам про нее говорила.
— А, эта та, которой ты звонила?
— Да. Так вот она, в свою очередь, привела меня к своей подруге, Наталье Владимировне – заведующей общежитием, где я сейчас и живу. А у нее есть сын, Василий Геннадьевич.
— А какая у него фамилия?
— Петров, он работает у вас, – быстро отвечаю и беру бокал в руки.
— А, Петров – начальник участка. Так это он тебя мне рекомендовал? А я его даже не выслушал в тот день, — смеется Ковалевский и смотрит на меня. — Что ж, я рад, что так распорядилась судьба, — искренне говорит Александр Дмитриевич. – Можно сказать, ты сама устроилась, без блата.
— Я тоже рада. — Улыбаюсь и смотрю ему в глаза.
Он поднимает бокал.
— За тебя, Журавлева!
Вино немного меня расслабило, и я решаюсь на вопрос:
— Тогда и вы мне расскажите о себе…
— Все что угодно! — задорно соглашается Ковалевский.
— Расскажите мне про свою семью.
Мужчина замирает, а потом серьезно отвечает.
— Аня, я не знаю своих настоящих родителей. Меня в три года усыновила другая семья.
— О боже…
— Да, моя приемная мама забрала меня из детского дома. Мне очень повезло, они выбрали… — Александр Дмитриевич запинается, и я вижу, как у него заблестели глаза, но он продолжает говорить: — Они не могли иметь детей и решили усыновить ребенка, теперь я ношу их фамилию.
— Александр Дмитриевич…
— Не знаю, зачем я тебе все это рассказываю. Эту историю почти никто не слышал. Наверное, потому, что ты поймешь… — грустно говорит мужчина, и я киваю:
— Я понимаю…
— Они очень много для меня сделали. Потом все же им удалось зачать своего ребенка, мою сестру. Но я никогда не чувствовал себя чужим. Получил достойное образование. Отец помог на первых порах с деньгами, когда фирма только зарождалась.
— Вам повезло! — чуть ли не со слезами говорю я.
— Да, я открыл это дело, теперь оно стремительно набирает обороты, пришло время повысить ставки. Я хочу выйти на европейский рынок. Вот для этого мы тут с тобой и сидим! — весело заключает Александр Дмитриевич, переключаясь с грустной ноты на позитив.
