– Вроде нет, не собирался никуда, – мотаю головой, пытаясь вспомнить, говорил он мне что-то или нет.
Возможно, я закрутилась и забыла.
– Знаешь, наш город довольно маленький. Я лишний раз убеждаюсь в этом, – как-то грустно хмыкает. – Вот, казалось бы, миллионник, да? – заходит издалека, а я всё-таки хочу ближе к делу. – Но тем не менее представляешь, все друг друга знают. – Разочарованно хлопает ладонью по столу, отчего чашка подпрыгивает, издавая своё «дзинь».
– И?
– Недавно мы валялись в постели с Женей, болтали о том, о сём, и он мне вдруг начал рассказывать про свою жизнь. Как рос, какие родители у него были и про старых друзей. Школьных, в том числе. И вот он начал рассказывать, как недавно был на встрече выпускников. А там… встретил друга, с которым их развела судьба много лет назад. При этом он смеялся, вспоминал, как они… куролесили в молодости, зажигали с девчонками. Ребята были о-го-го!
– Не понимаю…
– Погоди ты! Я к главному веду, а ты перебиваешь постоянно! – Она теперь говорит торопливо и встревоженно. – Совершенно случайно, как раз в этом разговоре мы с Женей выяснили, что его закадычный друг, с которым они в выпускных классах устраивали безумные загулы – это твой Эдуард.
– Мой Эдуард? – переспрашиваю, пытаясь скрыть волнение.
– Да. Но главное не прошлое, а настоящее. Женя мне рассказал, что в ближайшее время они собираются сделать тоже самое. Так сказать, вспомнить молодость, отвлечься и съездить отдохнуть куда-нибудь компанией, как двадцать лет назад. Твой Эдуард тоже едет… – Ася поднимает на меня глаза, а потом резко опускает, словно стыдится сказанного.
И теперь она на меня не смотрит. Её глаза беспокойно скользят по окружающим нас людям, задерживаются на ложке, на чашке, на картине за моим плечом.
Похоже, сейчас она сама испугалась своих признаний, поэтому готова рассматривать что угодно: чужих людей, узор на картине, свои ногти – лишь бы не встречаться взглядом со мной.
– Ох… Я как будто судьбу твою сейчас меняю. Страшно…
– Мне нужны подробности! – Беру себя в руки, пытаясь успокоить волнующееся сердце.
– Я пока не очень много знаю, но то, что знаю, конечно, расскажу. Женька купил билеты на всю компанию. Там он, Эд твой, двоюродный брат моего Женьки и бабы.
– Так может, раз две, как раз для твоего Женьки… – говорю, а потом замолкаю. Чушь, конечно.
– Жди, что скоро твой Эд заявит тебе про командировку. Он же часто ездит? – Киваю. – Ну вот! Только командировка эта будет с любовницей и друзьями, а не с любимой женой и детьми.
Теперь мы обе молчим несколько минут.
– Нет, – отрицаю сказанное, – думаю это не про моего Эда речь. Ась, мало ли Эдуардов по стране ходит. Уверена, что это не он. Я понимаю твоё состояние, понимаю, что ты никому после своего мужа и его измен не доверяешь, но не надо всех под одну гребёнку. Есть верные мужчины, мужья и…
– Я не ошибаюсь, – перебивает меня, не давая закончить. – И не вру! И не наговариваю на него! Почему ты мне не веришь?!
– Да потому что Эд всегда предупреждает меня заранее о любой поездке. Он знает, что я привыкла всё готовить заранее. В том числе и собирать его вещи. Я же в вечном дедлайне из-за нехватки времени. И всё делаю в последний момент. Вот он и подстраховывается… – Неожиданно понимаю, что будто оправдываюсь перед Асей.
Говорю, убеждаю её, но внезапная тревога начинает стучать в груди тяжёлым молотком от понимания, что подруга не стала бы мне врать.
