В этот момент я совершенно не думаю - есть ли шанс, что Рамиль поддержит ее затею, или насколько это будет позором - подойти сейчас к нему.
Я просто направляюсь к мужу с твердым желанием показать этой мерзкой козе ее место!
Злость заполняет меня до краев. За себя. За наших малышей, у которых эта двуличная особа отнимает отца!
Однако я не успеваю оказаться достаточно близко - Айза опережает меня. Жеманно улыбается и собственнически кладет ладонь на плечо мужу.
Эти секунды растягиваются в вечность. Мне кажется, я вот-вот просто умру.
От стыда. От позора. От боли, что разрывает меня на части.
Перед глазами начинает плыть, и я уже понимаю, что увижу дальше…
Но я совершенно оказываюсь не готова к тому, что муж резко уберет ладонь Алмазовой, да еще и шаг сделает от нее. Я не могу разобрать слов, но интонацию, с которой говорит Рамиль, улавливаю. И так не говорят с женщинами, с которыми есть отношения.
Мужчины, стоящие рядом, с любопытством смотрят на эту сцену, а я, ободренная поступком Салманова, подхожу к нему и встаю рядом по праву жены.
- Ты что-то долго, - замечает муж, кладя ладонь мне на поясницу, да еще и прижимая к себе, а у меня словно крылья за спиной вырастают от его поддержки.
- Там была очередь, - отвечаю.
Лицо Айзы некрасиво искажается, и она, резко развернувшись, едва ли не бегом покидает зал.
- Рамиль, мои поздравления, - вдруг говорит один из мужчин. - У тебя очень красивая жена.
Смущенно киваю в знак благодарности, одновременно чувствуя, что муж еще крепче прижимает меня к себе.
- Да, Амина как цветок. Хрупкий и нежный, - поддакивает второй, более пожилой. - Такой надо беречь, холить и лелеять.
- Чем я и занимаюсь, - отстраненно говорит Рамиль.
Я же пытаюсь отследить - смотрит ли он вслед Айзе? Переживает ли? Но внимание мужа переключается на разговор с только что подошедшим седовласым мужчиной, и я немного расслабляюсь.
Пока идет обсуждение какого-то договора, опять замечаю родителей. Мама ловит мой взгляд и одобрительно улыбается. То есть вот чего она ждала от меня?
Украдкой смотрю на мужа - тот невозмутимо объясняет, кажется, Ивану Владимировичу, выгоду от оптовых закупок. Сердце тягостно сжимается - какой же он… Мне больно от его предательства, но и от мысли, что мы разведемся, что наша семья распадется, мне больно не меньше. Я успела полюбить его. Влюбилась, глупая девочка.
Вскоре мама с папой тоже подходят к нам.
- Рамиль, рад видеть, - говорит отец, пожимая его руку.
- Взаимно, - отвечает он. - Хадия, - переводит взгляд на мою маму. - Как всегда, прекрасно выглядите.
- Спасибо, - смущается мама, а папа самодовольно улыбается. Я же теперь смотрю на все эти мелочи совсем иначе, постоянно ища подвох. Что если и сейчас у них не все так безоблачно?
- Документы уже отправили тебе в офис, - между тем добавляет отец.
- Завтра юристы рассмотрят их, и если все в порядке, то подпишут, - отвечает муж.
- Как насчет семейного ужина? - предлагает мама, хотя она обычно не участвует в разговорах мужчин. - Что? Мы давно не собирались. Да и… - она выразительно смотрит на меня. - Может, у нас есть повод?
Щеки опаляет румянцем. Рамиль переводит задумчивый взгляд на меня.
- Отличная идея, - говорит он. Но мне почему-то кажется, что это вовсе не отсрочка для реализации его плана, а наоборот. Будто он только что решил все это ускорить. И никакого анализа дожидаться не станет. - Тем более что новость и правда есть.
