- Если нужно, я и сейчас примчусь, - слышу, как он отодвигает стул, захлопывает ноутбук. - У тебя все нормально?
- Да пойдет.
Не хочу подробностей по телефону. Но если не поговорю с кем-нибудь, то меня разорвет на тысячу маленьких плачущих Ален. Мама никогда не была моей подругой, а папе, когда закончился его запойный период, я могла принести свои секретики.
А еще у меня была Мышуня. Помню, как с ней рыдали вместе, когда ее бросил первый “жених”, нам тогда лет по тринадцать было.
Не судьба сегодня поить весь район вкусным напитком. Переворачиваю табличку на “закрыто”.
И даю волю чувствам.
Спускаю по стене, сажусь на корточки, слезы градом. Я и расстраиваюсь из-за мужика? А раньше считала, что муж необязательная единица, и прекрасно без него проживу.
Лезу в фотографии на телефоне.
Здесь мы дурачимся, он держит меня на вытянутых руках. А здесь я пытаюсь аккуратно есть яблоко в карамели.
Что изменилось?
Рыдаю в голос, дыхания не хватает. Хватаю себя за волосы, раньше я думала, что это киношный трюк, чтобы передать боль. А сейчас эта чернота у меня в груди, в голове, во всем теле. Хочется лечь в темноте, и пусть все вокруг остановится.
Как убить эту любовь? Как выбросить из головы эти снимки, закрываю глаза, а там Машка с моим мужем в постели.
Кто-то стучит в дверь, через стекло видно, что приехал папа. Собираю себя с пола, вытираю рукавом слезы и иду открывать.
- Аленушка, доченька, ты чего?
У меня не хватает сил, падаю папе на плечо и захожусь рыданиях. Он гладит меня по голове.
- Я тебя палочек привез, которые сахарной пудрой посыпаны, - шелестит пакетом над ухом. - И чупик арбузный нашел.
Этот набор безотказно работал, когда нужно было унять боль от разбитого колена или несправедливой отметки в школе.
- Алекс приходил? Это этот сукин сын тебя довел? - папа ведет меня к стулу.
- Да все нормально, - стараюсь сдерживать всхлипывания. - Пап, что делать дальше? Как жить?
- Может тебе в отпуск уехать, отдохнуть? Или ... Дочь, тут я плохой советчик. За тебя башку ему откручу, но если ты решишь его простить, то я буду его ненавидеть за сегодняшнюю боль, но приму его. Если ты думаешь, что так будет лучше.
Чувствую себя маленькой девочкой, папа рядом, значит, я в полной безопасности.
- Меня запоздало Машка с днем рождения поздравила, - иду за стойку, достаю фотки, отдаю папе. Он смотрит только первую, потом сплевывает от злости, бьет кулаком по стойке. Лицо становится пунцовым.
- Вот подлец. И подружка твоя - стерва. Хотела побольнее сделать.
- И у нее получилось. Как он мог? - новый виток эмоций, слезы градом.
- Развод? - аккуратно спрашивает отец.
- Я не знаю, как с этим жить. Пап, у меня сердце вытащили, вместо него раскаленный уголек вставили.
- Переживешь, котик мой, - целует меня в висок. - Сейчас очень больно, безнадежно. Обязательно все пройдет.
- Мама просила до свадьбы Скворцовых не разводиться. А по поводу долгов я решила свою часть кофейни продать.
- Какую часть, она все твоя. И я тебе не разрешу этого сделать, это твоя жизнь. Ален, негоже из-за мужика все в жизни рушить. Это же твоя отдушина. Я тебе запрещаю! И о долгах не думай, то наша матерью забота. Сделай мне лучше вкусного кофейку.
Моментально отвлекаюсь, смешиваю два сорта кофе, взбиваю пену. Папа любит очень крепкий кофе, но пьет цикорий - сердце шалит. Но раз в сто лет можно себя побаловать. На пенке делаю рисунок - мордочку кота. Приношу папе. Краем уха слышу его разговор по телефону.
