Ему доставляет удовольствие видеть мои унижения, мою зависимость от него.
– Ты хоть понимаешь, какая это огромная сумма? На такую сумму кредиты не выдают.
Кручу цифрами в голове. Этот мерзавец смотрит на меня испытующе-ехидным взглядом. Ненавижу!
– Что ты предлагаешь? - хочу, чтобы он сразу озвучил свои требования разом.
Он снова движется в мою сторону, вышагивая медленно и держа взгляд на мне.
– Ты работаешь у меня. Я плачу значительно больше, чем зарабатываешь ты продавцом. Часть зарплаты будет уходить в долг. Часть ты будешь получать, чтобы смогла жить. Не одним же воздухом тебе питаться. Плюс, - подцепляет кончиками пальцев мою кофточку, - еще тебе нужно что-то одевать. Одно из требований моих работниц, выглядеть эффектно.
Выдыхаю, прикрывая глаза на мгновение. Значит, заметил, что я одела то, что когда-то купил мне он.
– Это все? - уточняю, чтобы потом не было сюрпризов.
Делает шаг и оказывается совсем близко , вдыхает аромат моих волос.
– А дальше посмотрим, - говорит он обволакивающим голосом, - насколько быстро ты хочешь расплатиться с долгом.
2. 2. Вскрытые чувства
Лана
Иду по больничному коридору. Мои растрепанные чувства горят ярким румянцем. От быстрой ходьбы волосы развеваются назад.
Навстречу мне приближается Борис Сергеевич. Это врач Сонечки. Высокий статный мужчина.
– Добрый день, Лана, - останавливает он меня и смотрит вниз печальным взглядом.
– Борис Сергеевич, - у меня падает сердце от его взгляда.
– Ланочка, времени почти не осталось. Сегодня ночью Сонечку подключили к капельнице.
Прикрываю рот рукой.
– Борис Сергеевич, - говорю быстро, боясь услышать что-то ужасное, - деньги будут со дня на день. Может быть даже сегодня.
– Это было бы хорошо. Могут начаться необратимые последствия. Сонечка боец, но ей надо помочь. Если деньги будут к вечеру, ночью проведем операцию.
– Я буду очень стараться привезти к вечеру всю сумму, - обещаю.
Делаю шаг в сторону, показывая своим видом, что мне надо идти дальше.
– Сейчас Сонечка подключена еще и к капельнице. Это снимет отек. Одна почка перестала функционировать. Вторая работает всего на 50%%.
Ужасаюсь, прикрыаая рот рукой.
– Торопитесь, Лана, торопитесь.
– Извините, мне надо к Сонечке.
Он кивает и отступает назад. Я ускоряюсь, пытаясь совладеть своим тревожным состоянием. Надо срочно попросить денег у отца дочери. Переживаю, что не обозначила сроки сразу.
Влетаю в палату уже в более спокойном состоянии.
– Как Сонечка? - подскакиваю к кроватке, на которой свернулась калачиком моя драгоценность.
Сердце сжимается от количества проводов и трубочек.
Тетя Маша измеряет меня настороженным взглядом, словно что-то обдумывает, затем через несколько секунд выдает сухо:
– Уснула. Борис Сергеевич настойчиво повторяет, что времени почти нет.
Выдыхаю:
– Знаю. Только что видела его в коридоре.
– Сонечка больше не может без капельниц. А это значит, что за ней необходим глаз да глаз, чтобы она ненароком не навредила самой себе. И еще куча всяких трубок из нее торчит.
Тетя Маша вздыхает и качает головой. Не могу видеть дочь в таком состоянии. Это безумно тяжело.
– Спасибо тебе огромное, что осталась с Сонечкой, - в который раз благодарю я.
– Перестань! Мы же родные люди. Что с деньгами?
– Скоро будут, - уверяю я.
– Это не ответ. Посмотри на свою дочь. Ей стало хуже.
Понимаю, что тетя Маша упрекает меня из-за своей нервозности. Она очень переживает и боится потерять Сонечку. После смерти моей мамы она взяла меня на воспитание. И теперь приходится Сонечке бабушкой. Своих детей у тети Маши нет. Не срослось у нее с мужчинами. Как и у моей мамы. Я оказалась случайной. Мама встречалась с папой. А потом его родители женили его на другой. А мама осталась одна со своей беременностью, о которой не успела сообщить счастливому отцу. Сколько раз я думала, что если бы он знал, может, сложилось бы все иначе. Не женился бы он на другой, и папа был бы с нами. Мама была бы не одинока. Не возвращался бы она в тот вечер одна с работы и не попала бы она под машину.
