Он снова взял мой смартфон, отрыл заднюю панель и вытащил аккумулятор. Признаться, я уже начала думать, что он такой же параноик и ненормальный, как мой муж.
— Что происходит?
— Какие угрозы они озвучивали? Любые слова, фразы, потому что такие открытые фотографии любовницы с вашим ребёнком, это психологическая обработка вас, как жертвы, понимаете, о чём я? — по его виду, понимаю, что шутки закончились.
— Муж сказал, что меня легче убить, чем отпустить. Эта стерва сегодня сказала, что сотрёт меня, наверное, в порошок, — шепчу и понимаю, угрозы-то реальные. И моя болезнь, это не проклятье, а спасение, потому что я три месяца теперь под защитой Вадима. Я, может, и далека от всего этого с моим-то гуманитарным образованием. Но не идиотка.
От ужаса закрываю рот рукой.
— Ира, до тебя всё дошло? Ты поняла? — он наклонился ко мне и шепчет в ухо.
Закрываю глаза от ужаса и качаю головой, соглашаясь с его вопросом. Стереть мою личность, и потом культурно убить меня, вот был их план. Даже наследство не делить, и с ребёнком по судам не ходить.
Их цель — загнать меня в угол, довести до состояния аффекта, а потом подставить всё как самоубийство. Для всех это будет вполне реалистичная картина моей трагедии.
Может быть, в деталях я не права и как-то всё проще или сложнее. Но мой диагноз вмешался, плюс, я раньше времени узнала о любовницах мужа. Но теперь они не скрываются. А я лежу тут и жду операцию.
— Они меня не отпустят? — шепчу в ужасе от своих догадок.
— Нет, это мы гуманные люди, и щадим врагов. А они никогда и никого не щадят. Вы для них помеха. Развестись он не может, но сейчас придумают новый план, и постараются обыграть тему с вашей болезнью. У нас очень мало времени.
— А мой ребёнок?
— Пока я спасаю вас. Ребёнку безопаснее в семье вашего мужа, когда окрепнете, вернётесь и заберёте мальчика. Честно, я сейчас проверю схемы, если у меня появятся свободные документы на мать с сыном, и смогу сделать вам легенду, то постараюсь вытащить вас двоих. Ведь время есть, пока вы в больнице лежите.
— Да, надеюсь, что время есть. Но боюсь, что они наговорят про меня такого сыну, что он не захочет уходить со мной, — снова начинаю рыдать.
— Тогда мы уничтожим ваших врагов, и мальчику придётся остаться с вами. На самом деле такой план у меня, как основной, остальные варианты запасные. Потому что я такой же, как они, только на светлой стороне.
Он мило улыбнулся.
А у меня по спине пробежали мурашки ужаса. Хотя приятно, что у него несколько планов, это вселяет уверенность.
— А сколько ваши услуги стоят?
— Об этом не беспокойтесь, заплатит ваш муж.
От этих слов я чуть не подпрыгнула в ужасе, но Дмитрий меня успел взять за руку и снова мило улыбнулся.
— Да не пугайтесь, это не он меня нанял. Нет! Я просто его немного ограблю в процессе, но разумно, чтобы и вам потом осталось на жизнь с сыном. Ну, что, по рукам.
— У меня и выбора особо нет. Так хочется надеяться, что мне всё это приснилось.
— Увы. Нет! Сейчас ваша задача — сделать операцию, получить лечение и не оставаться одной.
— Надо же муж просил Вадима, чтобы мне в палату никого не подселяли.
— Попросите Вадима, чтобы с вами в палате постоянно кто-то был. Ну, всё. Мне пора. Сам приду и проведаю вас через неделю, а пока лечитесь, всё будет хорошо, обещаю, — мой телефон снова в его сильных и быстрых руках, он вернул аккумулятор на место, включил и снова что-то там нажал. Протянул мне и улыбнулся.
