- Зря потратил столько сил. Их теперь только на выброс…
Пожала плечами, старательно изображая беспечность. Я тоже так умею, если захочу: притворяться, что мне эти старания и забота совсем не нужны. И плевать, что сердце снова заходится. И щеки от смущения алеют…
Женька умеет свести с ума такими вот мелкими, ничего не значащими жестами. Знает, чем и как цеплять…
- Я завез их в экспресс-чистку. Все привели в порядок. Держи, - протянул мне яркий пакет, от которого невыносимо пахло чистотой. Свежестью. Богатством…
Я в такие места ни разу в жизни не заглядывала, зная, что мне это не по карману. И зачем такие траты, если все можно сделать своими руками? И постирать, и почистить, и погладить…
- Спасибо. Это все, что ты хотел? Тогда - счастливо. - Грубо и невежливо, да. Ба сказала бы, что очень некрасиво. И Тёмку бы я пожурила…
Но сама потянула за ручку, чтобы захлопнуть дверь перед его носом.
Позаботился - и ладно. Рассыпаться в благодарностях перед этим человеком я точно не планирую!
- Олесь… - Прикрыла глаза, чтобы не поддаться. Эта интонация… Такая интимная. Незабываемая… Плавит все внутри, ослабляет, лишает решимости.
- Мам, а это что за дядя? А что он нам принес?!
Артём! Обычно стеснительный и пугливый. Обычно прячется от любых посторонних, даже если знает, кого мы ждем…
Любопытная рожица просунулась меж дверным косяком и моим бедром. Так напористо и уверенно, что шансов запихнуть ее обратно - полный ноль!
- Сынок. Уйди в квартиру, пожалуйста. - Присела на корточки перед ребенком.
Чтобы лучше видеть его лицо. Чтобы проще уговорить его…
И чтобы не видеть лица Женьки. Загадала самое сокровенное желание: чтобы он сейчас же ушел! Вот испарился бы, свалился с лестницы, вылетел в трубу… Да что угодно!
Только бы не видел Тёму. И не задавал никаких вопросов…
- Мам, я уже съел свои пироженки! И тебе немножко оставил! - Тёмыч на ходу сочинил предлог.
- Я же сказала, что не люблю сладкое… Это все - тебе!
Даже кончики ушей дымились, кажется. От стыда. И от того, как Евгений сверлил нас взглядом.
Не смотрела на него, и все равно - ощущала. Кожа горела. Сердце подбиралось куда-то к горлу.
- Я еще бабушку угощу, ладно? Можно, мамуль? - Хитрый носик упрямо поворачивался не в ту сторону. Его как магнитом тянуло к Женьке.
- Сын. - Пришлось включать всю строгость, на которую была способна. И даже чуть-чуть жесткость…
- Ну, что, мааааам?
- Мы с тобой обсуждали, что нельзя вмешиваться во взрослые разговоры? А ты что делаешь?
- Так я пришел поздороваться. И все!
- Иди домой. Вернусь - поговорим! - Больно было смотреть, как он обиделся и скуксился. Ненавижу себя, когда приходится сгонять радость с любимой рожицы…
Но иначе нельзя. Иначе вырастет капризное, избалованное нечто…
- Постой, парень! А разве мы не будем с тобой знакомиться? Зря, что ли, ты сюда вышел?!
- Женя, я запрещаю! Ребенку нельзя общаться с посторонними! - Возмущение просто взорвало меня изнутри!
Познакомиться ему приспичило, надо же! Очнулся!
Так много всего хотелось выкрикнуть, выплеснуть на урода!
И - нельзя. Рядом с Тёмой такое невозможно.
- Я ведь должен знать, какие сладости любит человек? Чтобы не ошибиться с выбором, когда приду к вам в гости?
- Сладости мне мама приносит! - «Человек» почему-то сегодня решил, что стесняться - не его конек. У него сегодня было общительное настроение.
- О! Так это же здорово! - Женьку тоже ничего не смутило. Наоборот, он присел на корточки перед… своим сыном…
