- Боялся, что я сбегу? - усмехаюсь, шествуя на выход.
- Не без этого. Думал, вдруг Анька ошейник затянет, и ты того, - он изображает удушение, я только головой качаю.
- Мне казалось, она тебе нравится.
- Раньше нравилась, не буду скрывать. Ну и сейчас она, конечно, выглядит шикарно. Но ее мрачное выражение лица отбивает любой интерес. Но тебе это только в плюс, не будут пялиться мужики.
- Где бы они на нее пялились, - бормочу, закрывая дверь, Ярослав только усмехается.
- За те полгода, что меня не было, мало что изменилось?
- Если только в худшую сторону. Теперь она маниакально хочет ребенка.
- Это уже неплохо, как считаешь? - смотрит на меня Яр, пока мы идем на выход из здания. - После того случая она ведь какое-то время вообще не хотела детей.
Я вздыхаю.
- Мне кажется, она и сейчас не хочет. То есть… Не знаю. Она не понимает просто, что такое дети. Что когда она родит, ее может снова накрыть, и еще похуже, на фоне и так плохого эмоционального фона…
- Я вообще не понимаю, зачем вам дети сейчас? Вы молодые, веселились бы в свое удовольствие еще лет пять точно.
- Она не веселится, - я тру виски, чувствуя легкое раздражение. - Ей нафиг не нужны никакие тусовки, компании, ей вообще ничего не надо.
- Уверен?
Я смотрю на него непонимающе.
- Не спорю, что Белочка огрымзилась, но… Чувак, ты ее муж. Кто, если не ты, должен стряхнуть с нее пыль и вернуть к жизни?
- Я? А то я не пытался!
- Значит, пытался как-то не так. Она ведь тебя любит, тут ни у кого сомнений нет. Играй на этом. Только не дави, мягко, ласково, ты знаешь все ее слабые места, знаешь, куда нажать, чтобы получить эффект. Я вообще не сторонник ругани. По мне, так это самый недейственный метод. Ну выплеснули вы яд друг на друга, и что дальше? Кому-то типа полегчало от того, что перестал в себе держать дерьмо? Только проблема в том, что это ничего не изменит. Можно орать в мегафон на ухо, и будет ноль эффекта.
- Предлагаешь вообще перестать разговаривать? - не удерживаюсь я от язвительности. - Ты с Катей так и делаешь?
- Эй, Катя во мне души не чает, и уж точно ей не приходит в голову погружаться в депрессняк.
- Она не теряла ребенка, - подсознательно начинаю защищать Аню, хотя во многом с Ярославом согласен. Но не хочется, чтобы он осуждал ее. Не имеет на это права.
- Она и не пыталась его заводить. В этом плане мы согласны друг с другом. Сейчас не время. И если бы она вдруг заявила, что хочет ребенка, я бы сказал: нет, малыш, я не готов. Я вообще думаю, может, я чайлд-фри? Очень на то похоже.
- Дурак ты, - смеюсь я, качая головой, - а не чайлд-фри.
- Ладно, я дурак. Ну а ты? - он становится серьезным, и я тоже убираю улыбку. - Ты хочешь сейчас ребенка?
Вздохнув, отворачиваюсь и иду к стоянке такси. Машину специально оставил дома, потому что рассчитываю оттянуться. Хорошенько выпить, расслабиться. Мне это просто необходимо. Тем более, по ходу, пока Аня не забеременеет, я уже больше не увижу бухла.
С разговора я съезжаю. Вот просто не хочется сейчас об этом, правда. Хочется легкости, и Ярослав это сразу понимает. Начинает балагурить и шутить, и я благодарен ему за это. Может, мы во многом по-разному смотрим на жизнь, но все-таки он хороший друг.
В клубе первые часа полтора мы сидим за столиком в випке, обновляя напитки. Сильно не напиваюсь, потому что не хочу тупо мычать, ничего не соображая. Алкоголь так-то не моя Тёма.
