Почему возникла такая ассоциация, объяснить не смогла бы. Просто, видимо, сразу окинула взглядом натруженные крупные ладони с бугорками жёстких мозолей и джинсы явно не от Calvin Klein. Правда рубашка на удивление была модной и выигрышно оттеняла цвет его глаз. Решила, что кто-то из богатых родственников осчастливил его подарком ко дню рождения.
– По характерным подёргиваниям в такт танго, – ответил он, и я, спохватившись, что всё ещё разглядываю его, перевела взгляд на мелькающие за окном луга и перелески.
Поёрзала, не зная, как себя вести дальше. Типаж мужчины моим мозгом считывался как странный, поэтому интересный. Я любила исподволь в толпе наблюдать за людьми с колоритной внешностью. Но сама оказаться под изучающим взглядом, тем более так близко и в упор, была не готова.
– Я угадал? – он не собирался оставить меня в покое. Я вздохнула. Видимо, сегодня не судьба гонять всю дорогу по кругу Ярик – mamba – Ярый – переписка.
– Да, – ответила я, чувствуя себя неуютно под его внимательным и одновременно озорным взглядом.
– Я когда-то танцевал под этот трек. Интересно, что столь молодая особа из всей современной попсы выбрала именно эту композицию. Почему? – снова смотрел он на меня так, словно принимал зачёт.
– Настроение такое, – буркнула я сложив в замок на груди руки. "Что вам всем от меня надо? – злилась про себя. – Допрашивают, оценивают". Да и "молодая особа" из его уст звучало странно. Покосилась на него: несмотря на деревенский загар и отросшие, месяца два не стриженые волосы, ему всё равно нельзя было дать больше тридцати пяти – тридцати восьми лет. С чего тогда покровительственный тон бывалого, уставшего от жизни человека? – размышляла я, стараясь не смотреть на него.
– Понимаю, не хотите общаться с незнакомым человеком. Тогда давайте знакомиться. Михаил, – неожиданно протянул руку он. Я застряла в своих размышлялках и, к своему ужасу, ляпнула:
– Сакура.
– Ого! – присвистнул и тут же удивлённо воскликнул он. С переднего ряда на нас обернулись две пожилые женщины.
– Молодые люди! – укоризненно посмотрела та, что в очках, похожая на учительницу. – Вы в общественном месте… Не забывайтесь!
Мы переглянулись и неожиданно прыснули. Давно меня не отчитывали за хулиганство. Пожалуй, ни разу после школы. Михаил, совершенно не стесняясь, зашёлся в безудержном громогласном хохоте, чем ещё больше привлёк к нам внимание окружающих. Пассажиры теперь украдкой оглядывались, и я заметила, что напряжённые, сосредоточенные на чём-то своём их лица светлели. Глядя на бесшабашно смеющегося Михаила, они тоже начали улыбаться. В вагоне послышался гул голосов, смех, люди словно ожили. Я с удивлением разглядывала странного попутчика с банальным, несовременным именем, сумевшего одним своим смехом расшевелить сонных окружающих нас людей.
В Гороховце поднялась и, пожелав ему доброго пути, направилась к выходу. Выходя из вагона, с удивлением наткнулась на протянутую мне руку. Ещё больше удивилась, что руку протягивал Михаил, невесть как успевший выйти вперёд меня из вагона, чтобы встретить на перроне.
– Спасибо! – опёрлась я на неё и легко перескочила на платформу. Он подхватил, и я почувствовала себя Машенькой в руках медведя. – А вы тоже в Гороховец?
– Как видите, – сложил в улыбку твёрдые губы он. А глаза в это время искрились смешинками. – Этот город мне почти родной.
– Да? Я тоже здесь родилась. – увидела подошедший автобус и быстро попрощавшись побежала, чтобы успеть. Поднимаясь в салон, почувствовала, что сзади меня подталкивает следующий пассажир и нисколько не удивилась, узнав в нём Михаила. Мысленно вздохнула. "Что-то на меня нынче спрос. Надо было сразу обозначить, что замужем. Хотя, здесь же единственный автобус едет в город. У меня явно мания преследования", – усмехнулась я.
